О чем важно помнить

Беседа с экс-директором «Института книги», куратором книжных проектов и литературных программ Татьяной ТЕРЕН посвящена ее творчеству, в частности оригинальному проекту «RECвізити», три книжки которого вышли в «Видавництві Старого Лева». Это развернутое интервью с писателями разных поколений, с которыми предстают целые эпохи развития нашей культуры.

НЕВИДИМЫЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ «НИТОЧКИ»

— Как возник замысел «RECвізитів»?

— Замысел возник еще во времена моей работы на телевидении, когда я несколько лет подряд пыталась уговорить редакторов центральных телеканалов записывать большие архивные беседы с писателями и интеллектуалами, чтобы сохранить их мысли и идеи. К сожалению, те бесконечные переговоры не дали результата из-за «нерейтинговости» подобных тем. А люди, которых мне так хотелось записать, уходили, и каждое такое грустное известие было для меня еще и профессиональным поражением, потому что указывало на то, что при помощи средств, которые мне предлагала моя профессия в Украине, не могу сохранить этих людей для нашей культуры.

Началом проекта можно назвать 2008 год, когда не стало Юрка Покальчука. Я промониторила тогда множество его интервью, но не нашла среди них развернутой основательной беседы, в которой он говорил бы о том, что чувствовал, чего боялся, чего хотел, как писал, у кого учился. И дальше эти утраты продолжились: такие беседы уже не будут записаны с Василием Кожелянко, Олесем Ульяненко, Ириной Жиленко. То есть этот проект начался с очень простого желания: сохранить голоса, эмоции и мнения этих людей. И, не найдя поддержки в наших медиа, решила делать это самостоятельно, думая в первую очередь об архиве, а не о книжке.

— Сквозная идея проекта — связь поколений, даже когда, на первый взгляд, эта связь не очевидна. Входило ли в замысел то, что герои «начинают говорить друг с другом»?

— Эта идея появилась в процессе работы, когда записала первых несколько бесед и увидела: благодаря этим интервью мы не только храним голоса современных писателей, но и возвращаем в литературу авторов предыдущих поколений. Поэтому в моем обязательном вопроснике каждый раз есть перечень фамилий людей, которые были для моих героев литературными учителями или просто важными авторами, с которыми им повезло познакомиться, дружить или получить поддержку на определенном этапе творчества.

Очень часто эти связи не были очевидными: немногие знают, например, о том, что когда Юрий Андрухович был в армии, Валерий Шевчук послал ему письма с анализом его первых прозовых текстов; или что Сергей Жадан в студенческие годы, взяв в редакции журнала «Березіль» перечень адресов, поехал во Львов знакомиться с Юрием Андруховичем и Виктором Небораком.

Таких невидимых «ниточек» очень много, и каждый раз очень интересно какую-то из них сознательно «вплетать» в полотно беседы, тогда как другие могут стать неожиданностью и для меня. Например, к презентации проекта в Киеве я не знала, что Богдан Жолдак и Василий Шкляр вместе учились в университете. Вот так еще одна невидимая связь проявилась в третьем томе «RECвізитів».

«ПРИСУТСТВИЕ ДУХА ПРОШЛЫХ ЭПОХ»

— Вы сформулировали определенную сверхзадачу: «О чем важно помнить?» Ваши разговоры с разными писателями — именно об этом. И здесь читателей ожидает много открытий.

— Эта сверхзадача оформилась во время работы над проектом. Когда мы в 2013 году, за месяц до начала Майдана, записывали первый разговор с Анатолием Димаровым, я все время отходила от своего вопросника с заготовленными датами, фамилиями и цитатами. Димарову был 91 год, и ему неинтересно было комментировать и объяснять то, что мы называем информповодами.

В какой-то момент мои вопросы стали неважными, и я начала расспрашивать о семье, детях, вере, творчестве и, собственно, о том, что стоит помнить. Та беседа повлияла на весь проект, потому что именно с этими вопросами с тех пор прихожу к своим героям.

С того времени не раз ловила себя на мысли, что эти писательские установки живут во мне и напоминают о себе, например, мнением Юрия Щербака, что мир не ограничивается только Украиной, и необходимо иметь более глобальное понимание разных процессов; или законом колодца Ивана Малковича — что больше отдаешь, то чище вода прибывает. Это в действительности очень простые правила, но именно о них и стоит себе напоминать.

— Личностные акценты в рассказе каждой/каждого из тех, кто давал интервью, так или иначе создают фон и дух эпох, которые мы пережили. Что для вас было принципиально новым из услышанного?

— Да, дух времени проникает в беседы, поэтому в каждой из них есть подсказки, когда она была записана. Более того, и это, по-видимому, ценнее всего — присутствие духа прошлых эпох. Например, 1960-х годов — времени, когда Василия Голобородько отчислили из Киевского, а в дальнейшем и Донецкого университетов из-за «действий, не совместимых со званием советского студента». Или 1990-х — появление «Вивиху» во Львове и «Авангард-феста» в Харькове, знаковых для последующего литературного процесса романов — «Рекреації» Юрия Андруховича и «Польові дослідження з українського  сексу» Оксаны Забужко.

Я не сказала бы, что что-то из услышанного было для меня принципиально новым, но важно, что этот проект свидетельствует о непрерывности времени, доказывает, что одно вытекает из другого. Что, например, мы не имели бы свободы, бурлеска и буффонады 80-х, если бы до этого не было многих поступков и текстов шестидесятников.

— Чем больше руководствовались: тем, о чем хочет рассказать сам писатель/писательница,  или шли в беседе по заранее составленным планом?

— Я всегда готовлю тщательный план каждой беседы. Правда, уже во время самого интервью слежу только за обязательными тематическими блоками — семья, творчество, учителя, позиция. Поскольку после каждого записанного разговора я еще долго работаю с текстом, мне, в первую очередь, важно получить максимально полный материал. Для меня важнее  композиция текста, чем композиция разговора. Поэтому, записывая героев для «RECвізитів», часто отхожу от своего плана, уточняю, переспрашиваю, отхожу в сторону, потому что сразу вижу, как это смогу «сшить» в тексте, чтобы читатель получил завязку, кульминацию и выводы.

НОВЫЕ ФОРМАТЫ ЛИТЕРАТУРНОЙ СРЕДЫ

— Уверенна: участники ваших бесед открыли в себе, собственной жизни и творчестве немало нового, потому что Вы предоставили возможность много чего переосмыслить. Кто-то сознавался в этом?

— На этапе записи бесед писатели чаще всего жалуются, когда я их предупреждаю, что разговор будет длиться не менее трех часов. (Смеется.) Иногда не всем героям нравится рубрика «Цитатник», в которой прошу дать определение самым простым, на первый взгляд, словам, или спрашиваю о смысле жизнь. А вот неожиданным ракурсом для моих героев, думаю, становится уже книжная версия, когда они прочитывают свое интервью в соседстве с другими. Вспоминаю, как во время киевской презентации третьего тома Василий Шкляр сказал: «После чтения этой книжки чувствуешь себя представителем определенной среды, а это очень важное ощущение для писателя».

— Ваш соавтор, фотограф Александр Хоменко, пытался схватить непосредственные проявления эмоций Ваших собеседников. Много ли фотографий остались неиспользованными и почему?

— После каждого разговора остается около ста фотографий, из которых в книжку попадает шесть-восемь. Если бы было больше, фотографии уже бы отвлекали от текста. Сначала мы с Александром думали не только о видео-, но и о фотоархиве, который, надеюсь, со временем будет интересовать не только наши медиа, но и литературные музеи.

— Где разместите видеоверсии бесед, насколько они будут доступными для общественности?

— Видеобеседы — это отдельный большой ломоть работы, который требует не меньше времени, чем работа с текстами и фото для книжки. Но, надеюсь, в ближайшее время вернемся не только к записи новых бесед, но и к работе с этим видео. Конечно, все видеоверсии интервью можно будет свободно просмотреть в сети.

— Есть ли уже список имен для следующих книжек?

—  Этот список достаточно большой и, к сожалению, не все герои, которых я очень хотела бы записать, соглашаются на интервью. Это усложняет подготовку к четвертому тому проекта, поскольку без этих разговоров мой замысел не будет полностью реализован. Среди других очень хотелось бы услышать голоса Тараса Федюка, Натальи Билоцеркивец, Валерия Шевчука, Костя Москальца, Марии Матиос и Эммы Андиевской.