О новой жизни старых разделений

Региональные различия разных частей Украины, концепции, границы и понимание и отличий, и регионов, приобрели на протяжении последних месяцев ожидаемо (если говорить честно) драматический характер. И хотя сейчас «горячие» новости продуцируют преимущественно два региона — Крым и Донбасс, это не означает, что об остальных пестрых территориях нашей Родины можно забыть. Возможно ли реагировать, планировать, в конечном итоге, просто адекватно понимать особенности отношений и взаимодействий между разными частями Украины, если не задумываться над историей вопроса? И здесь удивительно своевременной выглядит одна книжная новинка (кстати, готовилась она к «последним событиям»), которая является одновременно научным, историческим изданием, монографией и при этом достаточно ясным и прозрачным текстом. Это   — труд «Іван Мазепа і Слобідська Україна» харьковского историка Владимира Маслийчука, который увидела мир в издательстве «Харьковский частный музей городской усадьбы».

Однако книга на самом деле не совсем об Иване Мазепе. Она прежде всего — о взаимоотношениях в казацкие времена двух ключевых регионов будущей Украины в нашем понимании         — Гетманщины и Слобожанщины. Напомню, в современном административно-территориальном делении Гетманщина в классическом виде более-менее накладывается на Черниговщину, Полтавщину, часть Киевщины и Сумщины, то есть преимущественно Левобережный центр (Правобережье тоже входило в ее состав, но не всегда), а Слобожанщина — на Харьковщину, часть Сумщины, северную, в настоящее время освобожденную Луганщину и отдельные местности российских Курской, Белгородской и Воронежской областей (то есть преимущественно восток и немного центр). Интересно, не так ли? Особенно ввиду того, что вопрос связей между этими конгломератами в истории Украины мало где освещали целенаправленно и последовательно. О чем и пишет Маслийчук во вступлении к своей книге.

«Іван Мазепа і Слобідська Україна» состоит из десяти разделов. В них — освещение того, что писали на эту тему предыдущие ученые, анализ отношений двух территорий при разных гетманах и в разных геополитических обстоятельствах, в частности — центральный момент — во время управления Ивана Мазепы и в трагические для гетманско-слободского пограничья годы Северной войны и Полтавской битвы, последствия этих событий и, в конечном итоге, о конструировании исторической памяти о Мазепе и о Гетманщине на Слобожанщине более поздних времен, вплоть до настоящего времени.

Отношения гетманцев и их руководства к слобожанам Владимир Маслийчук рассматривает в контексте колонизационного движения. С одной стороны, на территориях, массово заселяемых украинцами с середины XVII века, были приблизительно такие же, как и на Гетманщине, общественные порядки, право, между двумя территориями автоматически налаживались чрезвычайно крепкие экономические, культурные, семейные связи. Из многочисленных цитируемых автором документов несложно сделать вывод, что граница в большой мере была условностью. С другой стороны, постоянно существовали искушения «приборкати» новую колонизированную территорию. Концепций такого укрощения Маслийчук в целом называет две. Либо «зачищення» Слободской Украины, то есть выселение ее жителей назад, туда, откуда они пришли, на Гетманщину и Правобережье. Либо приведение слободских казацких полков в подчинение гетману, то есть «соборний проект». Чем «муляла» Слобожанщина Гетманщине? Пограничными распрями на тему охотничьих угодий, полей, пасек, лесов — распри местами перерастали в локальные войны и взаимные захваты земли. Угрозой последующего выхода людей из Гетманщины на территории с достаточно льготным режимом в первое время. Политической неподконтрольностью части украинцев, которые при этом легко вмешивались в дела гетманских полков и часто поддерживали разного рода оппозицию и мятежников. Наконец большая интегрированность слобожан в Россию недвусмысленно намекала на дальнейшую, не очень самостоятельную судьбу Гетманщины.

Со своей стороны, слобожане, очевидно, ценили обретение независимости от гетманов и их междоусобиц, военную поддержку и льготы от России, широкие и свободные пространства, а также свой пограничный статус (ведь рядом была не только Московщина и Гетманщина, но и Крым с Запорожьем), который обещал достаточно большое пространство для маневра. Именно это приграничье делало Слободскую Украину немного подозрительным и ненадежным краем не только для гетманов, но и для российских монархов. Пусть в большинстве известных нам случаев слободские полки в конфликтах выступали на стороне России, случались и ситуации, когда части их принимали гетманскую сторону, сторону каких-либо повстанцев или просто массово дезертировали либо же саботировали активные боевые действия.

Как следствие, две части Украины все больше переплетались, в то же время одолевая друг друга. В этой борьбе Гетманщина не сумела победить  — слобожан не выселили и не перевели «під руку» сиятельных гетманов. Более того, воспользовавшись поражением Мазепы в Северной войне, Слободская Украина даже «відхопила» от Гетманщины кусок территории с городом Котельва. Однако это не изменило и несколько периферийного положения, которое Слобожанщина продолжала занимать относительно Поднепровья, оставаясь объектом, пусть и со всеми пограничными маневрами.

Насколько проектируется эта история на настоящее — тема дискуссионная. Мне кажется, что немало отблесков можно увидеть в нынешней межрегиональной политике (в широком смысле этого понятия) Украины. Достаточно красноречиво выглядит здесь не сильно акцентированное, но все же подмеченное Владимиром Маслийчуком условное разделение исторической Слобожанщины на запад и восток. Запад — Сумской, Ахтырский и в меньшей степени Харьковский полки        — постоянно находился в значительно более активных и более близких связях с Гетманщиной, хотя и весьма конфликтных. Восток — Изюмский, Острогожский, в большой мере Харьковский — оказался и географически, и контекстуально весьма далеко от остальной украинской территории и больше взаимодействовал с Москвой, Доном, Крымом. Это, как ни смешно, очень хорошо налагается на нынешнее электоральное разделение Слобожанщины, которое нетрудно заметить на картах голосований: Сумщина и запад Харьковщины здесь оказываются в современной социологической Центральной Украине, а остальная часть Харьковской области и север Луганской — в Восточной.

Сам Владимир Маслийчук таких далекоидущих и не очень научных выводов не делает, но своим интересным и познавательным, хотя и эпизодическим, разделом о чествовании памяти гетмана Мазепы и «мазепінців» в современной Слобожанщине таки провоцирует к размышлениям на тему новой жизни старых линий контактов и разделений. В целом, нужно признать, что автору удалось быть и очень корректным, и бойким. Он сознательно избегает пропаганды, необоснованных обобщений, патетизма, находится в поиске непредубежденности, что очень хорошо и не всегда типично для украинской исторической литературы. Нельзя не отметить и внимания Маслийчука к бытовым подробностям истории, к внеидеологическим факторам. А вот чего откровенно не хватает книге «Іван Мазепа і Слобідська Україна», то это карт. Они выглядят более нужными (по крайней мере, как для не глубоко профессионального читателя), чем не слишком качественные иллюстрации в конце книги. Ведь здесь постоянно идет речь о разных геостратегических маневрах, границах и их изменениях, маленьких городках и исчезнувших селах, при которых происходили забытые битвы, возле которых протекали известные и неизвестные реки. Во всех этих подробностях легко можно заблудиться.

После прочтения «Івана Мазепи і Слобідської України» остается легкое и приятное ощущение недосказанности. Тема явно нуждается в дальнейших интересных исследованиях. А пока их еще нет, можно выбрать что-то для чтения из действительно богатой библиографии Владимира Маслийчука, собранной в ссылках и примечаниях.