Отправная точка «арабской весны»

Если сравнивать количество информационных сообщений о европейских и арабских странах в лентах новостей, то выяснится, что еще каких-то два-три года назад заинтересованность арабским миром была очень малой. Однако наступил момент, когда о нем заговорили все — революционная волна поднялась и покатилась, поднимая на митинги и восстания людей и снося на своем пути непреклонные, казалось бы, диктаторские режимы. Для этих народов наступила новая эра. Марокканско-французский поэт, романист и эссеист Тахар бен Джеллун, не ожидая, пока история событий покроется пылью древности, взялся исследовать феномен арабских революций, которые, как он выражает надежду, еще не завершились. Его сборник эссе «Спалах» быстро стала на удивление популярной в Европе, а теперь в переводе Евгении Кононенко на украинский вышла и в Украине в издательстве «Грані-Т». Символично и то, что предисловие к украинскому изданию написал Олесь Доний, непосредственно причастный к двум отечественным революциям, — на граните и оранжевой.

Тахар бен Джеллун рассказывает о Тунисе, Египте, Алжире, Йемене, Марокко и Ливии. Он описывает ситуации в этих странах и, поэтизируя революцию, противопоставляет народы и диктаторов. Для автора, который сам является выходцем из арабской страны, эти события, бесспорно, подобны войне добра и зла. Мы поочередно знакомимся с кровавыми диктаторами арабских стран, с их злодеяниями и прихотями. Они, все как один, похожи между собой. В вере в неограниченную власть, которую собираются передать своим сыновьям, схожи в методах охраны своей территории. «За несколько лет он выстроил систему, которая давала ему возможность удерживать власть: создал партию, ...вездесущую полицию, преданную его системе; запустил процесс коррупции, обогащавший его и обеднявший страну. Сеть информаторов организована, как в бывших коммунистических странах. Все это существовало и прежде; он просто приспособил это к своим потребностям, к своему аппетиту», — так пишет Джеллун о режиме Хосни Мубарака. Однако эта формула идеально налагается и на диктаторские режимы в других описываемых странах. Исключениями можно назвать разве что Марокко, где ситуация лучше, и Алжир, где ситуация значительно хуже, потому что чрезвычайное положение там продолжается десятилетиями и единственной властью в стране является армия. Автор с пренебрежением говорит о непутевости великих диктаторов, их прихотях и невероятном нарциссизме и эгоцентризме. Красноречивая деталь — все они настолько озабочены (порой до слез) непониманием, чего же от них хотят их народы, у которых якобы все есть, что даже не хотят красить волосы.

В противовес рассказам о никчемных «старых тюрбанах», Джеллун приводит также истории конкретных людей из неудовлетворенной восставшей толпы. Он, иногда в страшных деталях, повествует об их судьбах. Одну из них он делает ведущей идеей всей книги. Эссеист отмечает, что «во время сопротивления и революций к поэтам чаще приходит вдохновение». Поэтому эти эссе стоит воспринимать не как хронику, а, прежде всего, как поэзию в прозе. И опоэтизирует Джеллун нематериальные ценности, вынуждающие идти людей на риск и самопожертвование. И наиболее поэтическим разделом книги является «Вспышка», в которой автор нас знакомит с Мохаммедом Буазизи. На примере его личности Джеллун как раз и иллюстрирует ту свободу духа, которую невозможно укротить, даже поставив человека на колени и издеваясь над ним. Именно эту свободу воспевает и поэтизирует писатель. Молодой тунисский торговец Мохаммед Буазизи, который сам кормил большую семью из семи человек, 17 декабря 2010 года поджег себя в знак протеста против «самых худших служащих» режима, унизивших его настолько, что душа его не вынесла. «Тогда мир еще не знал, что это унижение вот-вот станет искрой, из которой вспыхнет масштабное восстание». Вместе с телом Буазизи вспыхнула революция, и этот акт самопожертвования — несмотря на неприятие самоубийства в исламской традиции — автор подает как отправную точку «арабской весны». Ведь уже через два дня после смерти Мохаммеда жители Сиди-Бузиди вышли на манифестацию в знак солидарности с ним. Здесь уместно вспомнить о похожих случаях в истории, ведь название этого раздела и всей книги «Вспышка» имеет широкий ассоциативный ряд. Потому что и в европейской — более близкой нам — истории являются аналогичными примерами жертвенности, которые, однако, не повлекли таких возмущений народа. Вспомнить хотя бы 21-летнего студента Яна Палаха, который 16 января 1969 года поджег себя на Вацлавской площади в Праге в знак протеста против оккупации своей страны советскими войсками. Фамилию парня поэты тогда быстро зарифмовали со «спалахом», однако эта жертва не подняла чехов и словаков. Однако после того случая в Чехии за несколько месяцев было зафиксировано 26 актов самосожжения! Чехи не завоевали тогда свободы, но имя Яна Палаха стало символом борьбы не только для этого народа. Грустно признавать, что украинцы почти не знают об аналогичных актах в своей стране. 21 января 1978 года на Чернечей горе в Каневе сжег себя в знак протеста против русификации Олекса Гирнык. Немногим известно и о Василе Макухе, который всего лишь через несколько месяцев после Яна Палаха тоже поджег себя на Крещатике в Киеве в знак протеста против той же русификации. Эти имена сейчас почти забыты. Вернувшись к акту самопожертвования в Тунисе, мы видим, что такой поступок не только сделал Буазизи известным на весь мир, но и поднял на протест таких же, как Мохаммед, обездоленных, униженных.

В рассказе эссеист придерживается хронологии событий, чтобы показать момент возникновения революционных настроений и желание освободиться от кровавого режима. И дальше Джеллун как будто сам катит эту протестную волну из страны в страну. Он дает свергнутым режимам оценку и определяет их как аморальные. Протесты же, возгорающиеся один за другим, призваны «внедрить хотя бы какую-то нравственную гигиену в обществе, эксплуатируемом и униженном».

Джеллун писал книгу по «горячим следам», не ожидая завершения революций, так что вне его внимания остались уже известные нам бойня в Ливии, завершившаяся смертью Каддафи, изменение власти в Йемене, гражданская война в Сирии и торможение протестных усилий в нескольких других арабских странах. Поэтому в настоящее время читатели имеют возможность сверить догадки автора с реальными фактами.

Эта книга появилась на украинских полках вместе с другими книгами. Однако случайностей не бывает, и стоит воспринимать ее не как просто информацию о странах нам арабского мира. Никто не призывает к восстаниям и протестам, упаси Боже! Вопрос в другом. Джеллун пишет, что народы угнетаемых стран воспринимали жесткий и даже жестокий режим как испытание, как наказание от Бога, потому и повиновались всему. Революцию же творит новое поколение, «люди, которым удалось некоторое время пожить за рубежом и которые, в отличие от своих родителей, открывают окна в мир», люди, которые относятся к молодому поколению и знают, сколько свободы нужно для полноценной жизни. И эта молодежь спрашивает своих родителей, как они могли принимать такую жизнь с грязной диктатурой во главе. Автор приводит нам пример возможного развития событий, когда люди отдают свою волю под руководство кому-нибудь другому, и ярко иллюстрирует, чем это может закончиться. Хочется верить, что в Украине, где протестные настроения возникают время от времени в виде митингов и скандалов, люди не принимают статус-кво как данность.