Пластилиновое бытие

Когда Ирина Баковецкая-Рачковская подарила мне свою книгу «Пластилін», то сказала приблизительно следующее: «Вы меня знали в разных ипостасях; возможно, эта ипостась вам будет необычной».

Признаюсь честно: произведение меня поразило. Хотя в нем я часто «узнавал» автора, ее заинтересованность, в конце концов ее жизненную позицию. Жанр произведения отмечен как детектив с элементами психологизма. Формально — это действительно так. Здесь есть убийство (причем массовое), его непростое расследование и полностью неожиданная конечность. Читатель буквально до последних строк произведения не знает, кто убийца. Даже не догадывается. Но сюжет, на мой взгляд, не главное в произведении. Это лишь нить, на которую нанизаны разные бусины. И именно эти «бусы» имеет ценность, а не нить.

Но прежде чем говорить о «бусах произведения», стоит сказать о его авторе. Конечно, не нужно считать, что автор в произведение вкладывает «все свое Я». Но какую-то часть все же вкладывает.

Знаю Ирину Баковецкую (она тогда еще не была Рачковской) студенткой Острожской академии. Изучала она философию и религиеведение. Училась старательно. И в то же время... демонстративно показывала свою ориентацию на православные ценности. Даже одевалась соответственно — одежда в темных тонах, юбка — до земли, на голове — платочек. Ну почти монашка. А еще она тогда писала стихотворения — мягко говоря, очень юношеские, которые не отличались оригинальностью. Но невзирая на такое «традиционалистское поведение», было видно: она старается выделиться среди других студентов. И, возможно, именно такое поведение, ориентированное на православную консервативную традицию, было способом показать себя, не быть «как все».

Сразу отмечу, что в «Пластиліні» нет какой-то православной ориентации. Но есть красивые философские рефлексии — причем они ненавязчивые и прекрасно вписаны в художественно-литературный текст. Также в произведении чувствуется — автор хорошо ориентируется, что такое религиозность, в частности современные нетрадиционные культы. Не знаю, насколько ей пригодились те философские и религиоведческие курсы, которые я ей в свое время читал. Но если пригодились — это меня радует. По крайней мере, старания не пропали напрасно.

Когда Ирина Баковецкая получила диплом магистра Острожской академии, кое-кто думал, что она станет монахиней. Но прошло немного времени. И мой хороший приятель, преподаватель и поэт Анатолий Криловец (к сожалению, уже покойный) сказал: «Ты знаешь — видел Баковецкую, она резко изменилась. Вышла замуж, имеет детей. У нее свой бизнес. И дальше пишет стихотворения. Но уже не такие». Мне немного странно было это слышать. Такая метаморфоза.

В конечном итоге, вскоре я увидел Ирину, которая наведалась в Острожскую академию. Кажется, у Ирины не было тогда серьезных причин приезжать в альма-матер. Просто ностальгия по студенческой жизни. Мы встретились. Это уже не была прежняя «православная монашка», а со вкусом одетая женщина. Но изменилась не только ее внешность. Когда мы начали разговаривать, то чувствовалось, что этот человек по-современному смотрит на мир и, невзирая на свою молодость, многое понимает.

Ирина Баковецкая (теперь уже и Рачковская) пробовала себя в разных сферах — была журналистом (кстати, в «Пластилине» как раз изображается мир журналистики), занималась семейным бизнесом, а еще... стала председателем Ровенской организации Национального Союза писателей Украины. К сожалению, Союз (в целом в пределах Украины) переживает не наилучшие времена, нуждается в «обновлении» своей деятельности. Так вот Ирина пытается сделать Ровенскую организацию более действенной, предлагает формы работы, ориентированные на молодежь. Это нелегко. Тем более что председатель организации не из Ровно. Ей приходится приезжать в «областную столицу» из Березного — районного центра, откуда маршрутка идет больше часа. Кстати, в «Пластиліні» часто встречается хорошо прописанный «образ маршрутки». Не случайно автор немало времени проводила и проводит в этом виде общественного транспорта.

Как говорилось, Ирина Баковецкая-Рачковская живет в Березно. Это живописный городок на юге Полесья. Если посетите его, он вам, вероятно, понравится. Красивая природа, тишина, покой. Нет здесь той урбанизированности, как в Ровно. Не говоря о других больших городских центрах Украины и Киеве. Возможно, жизнь в этом городе с постоянными вояжами в Ровно и позволила автору обратить внимание на недостатки урбанизма. А это, на мой взгляд, главная тема романа «Пластилін».

И еще одно — Ирина Баковецкая-Рачковская — мать трех детей. Не так уж и много в настоящий момент в Украине мам, которые имеют столько деток. И для нее семья — базовая ценность. Раз в разговоре со мной она дала понять, что именно это является «островком», который спасает человека в бурном море непростого мира. На первый взгляд, о семейных ценностях в «Пластиліні» не говорится. Скорее, наоборот. И все же автор рисует в произведении картину расписания и деградации семьи в условиях урбанизма.

«Пластилін» — произведение социальное. А еще... сексуальное. Причем социальность и сексуальность соединены между собой. Это будто два сообщающихся сосуда, где вода из одного переливается в другой.

В произведении не раз появляются «пластилиновые образы». Это будто люди — похожие на настоящих. Но настоящими не являющиеся. «Пластилиновые люди» вылеплены урбанистическим молохом. Выполняют определенную функцию, которая не приносит им радости. Поэтому ищут удовлетворения «на стороне»: в «зависании» в разных барах, на вечеринках, в наркотиках, а также в сексе. Таким перед нами предстает главный герой, который пытается вести журналистское расследование ужасного преступления. Кстати, друзья называют его Кексом. Красиво оно рифмуется со словом секс. Случайно ли?

Секса в произведении много, очень много. На фоне «Пластиліну» роман Оксаны Забужко «Польові дослідження українського сексу» кажется почти невинным. Все же Забужко в своем бестселлере писала о сексе традиционном, а ее главные герои, невзирая на раскованность в отношениях, еще чувствуют «груз традиционности». Герои «Пластиліну» полностью свободны такого «груза». Это уже новое поколение, стопроцентно урбанизированное и живущее в новых коммуникационных реалиях, где все открыто и доступно — по крайней мере, виртуально. Для них нетрадиционный секс — обычная вещь. В конце концов здесь нет предела между традиционным и нетрадиционным сексом. Кекс, казалось бы, занимается с Евой сексом традиционным. Но его подруга «играет в лесбосскую любовь», а сам он является несознательным трансвеститом.

Но эта «перенасыщенность сексом» в «Пластиліні», так мне кажется, вовсе не самоцель, чтобы заинтриговать читателя. Ненормальность секса (в жестких или мягких формах) является будто отображением ненормальности урбанистической среды. Но не думайте, что автор здесь прибегает к дидактике, осуждая эти явления. Такого и близко нет. Читателю дается картина. А он пусть уже сам делает выводы.

Не буду пересказывать сюжет произведения, который, несомненно, отличается мастерством. Есть в «Пластиліні» и немало других достоинств — интересный язык, в который органично вплетены слова из молодежного городского жаргона, умело прописанные характеристики персонажей, тонкий психологизм. Однако это «тяжелая проза». Если хотите развлечься, она не для вас. Произведение прежде всего ориентировано на вдумчивого читателя.

Думаю, «Пластилін» Ирине дался нелегко. Чтобы его создать, многое пришлось осмыслить и переосмыслить. Уже не говоря о некоторых моментах литературной техники.

Даря книгу, Ирина сказала, что не знает, будет ли писать она еще прозу. Это меня тогда немного удивило. Но после прочтения книги не удивляет. Слишком много писательница отдала ей. Хочется, чтобы читатели это оценили.

А Ирина через определенное время опять взялась бы за перо...