Представитель филологической «династии»

Он — один из самых заметных молодых украинских писателей. Можно сказать, что он дебютировал трижды. Сначала Ушкалов показал себя талантливым поэтом (немало публикаций плюс книжка «Перипатетика-блюз»), потом издал интересный сборник абсурдной драматургии «Esc», а еще позже стал автором громкой и веселой повести «БЖД». Большинство его произведений нравятся достаточно широкой публике. Но в последнее время Сашко Ушкалов немного «притих», в печати вышли только пара его рассказов в антологиях. Также теперь его чаще можно встретить в Киеве, чем в Харькове. Словом, есть достаточно поводов пообщаться — как живет и что интересного готовит один из любимцев читательской молодежи (да и не только молодежи) Украины?

— После твоего громкого «БЖД» многие читатели давно уже ждут новой книжки Сашка Ушкалова. Когда она выйдет и что это будет?

— После выхода «БЖД» я долго носился с идеей нового романа, скажу больше, даже написал его. Но в последний момент текст перестал мне нравиться, поэтому я решил отложить его до лучших дней. В конечном итоге, в этом нет ничего странного, потому что и «БЖД» в свое время прошел по меньшей мере четыре редакции, изменившись до неузнаваемости, если сравнивать конечный результат с первой версией. Поэтому в настоящий момент я решил перейти к малой прозе — вполне вероятно, что следующая моя книга будет сборником рассказов, однако прогнозировать, когда именно она появится, не возьмусь. Какие прогнозы вообще могут быть в литературе, ведь писатель — это не фабрика с установленными объемами производства. По крайней мере, обо мне так точно не скажешь.

— А что в настоящий момент пишешь?

— Я параллельно работаю над тремя рассказами — «Сява», «Енот» и «Призолов». В первом будет идти речь об одном интересном ялтинском персонаже, о его выкрутасах в бизнесе и о том, чем все это закончилось. Два других рассказа пока предпочитал бы не трогать — слишком сырой текст, думаю, впереди будут солидные изменения, поэтому не хочу никому забивать мозги лишней информацией.

— Расскажи о своем участии в антологиях «Декамерон» и «Писатели о футболе».

— В первую антологию вошел мой рассказ «Панда», во вторую «Бутсы». Между прочим, некоторые журналисты упрекают меня, будто «Бутсы» — наименее футбольный рассказ во всем проекте. В конечном итоге, это нормально. Ведь не все журналисты должны понимать в футбольной «жести», главное — посчитать, сколько раз в рассказе встречается слово «футбол». В целом — это очень неплохие антологии. Презентабельные во всех смыслах. По крайней мере человек, который не знаком с современной украинской прозой, прочитав одну из этих книг, уже будет иметь о ней определенное представление.

— Часто говорилось, что украинской литературе недостает сюжетности, увлекательности. Не являются ли эти антологии свидетельствам как раз противоположного?

— Думаю — нет. Они в этом плане традиционны. Каждый автор работал в собственной стилистике, которая предусматривает свои отношения с сюжетностью.

— Как чувствует себя литературная футбольная сборная?

— Невзирая на неудачный старт, неплохо. Мы сыграли уже четыре матча. Самый яркий, определено, был с музыкантами Днепропетровска. Против нас вышла довольно сильная команда, но нам удалось переиграть ее со счетом 6:1. Наш капитан, Жадан, делает теперь все возможное, чтобы весной мы могли принять участие в международном турнире — нашими соперниками будут сборные России, Германии и, если не ошибаюсь, Италии.

— Я знаю, что ты теперь чаще бываешь в Киеве, чем в Харькове. Влияет ли этот факт на твое творчество?

— Существенно — нет. Я буду всегда оставаться харьковским писателем, а пишется мне, как показывает опыт, везде.

— Вообще нынешняя концентрация писателей, особенно молодых (и не исключительно украинских), в Киеве — как тебе кажется, она может дать некий «эффект Парижа», плавильного котла, в котором рождается что-то новое, интересное, или это просто банальная трудовая миграция, которая лишь вытягивает соки из других регионов?

— Как по мне — это трудовая миграция. И мы должны быть заинтересованы в том, чтобы каждый автор, который попал в столицу из другого города, сохранял свою литературную, региональную аутентичность. Киевская «переплавка», по моему личному убеждению, никому на пользу не пойдет.

— Продолжаешь ли ты писать поэзию и драматургию?

— К сожалению, нет. Работаю в прозе, параллельно большие надежды возлагаю на работу с киносценариями. Уже через несколько месяцев должна появиться короткометражка «Ключик», а после нового года хочу дать еще несколько работ. Не исключено, что подготовлю полнометражный сценарий по мотивам «БЖД». Тем, кто любит мою поэзию, советую не огорчаться. Я обязательно к ней вернусь, когда мне надоест проза.

— Насколько полезным для тебя был опыт пребывания на литературной стипендии в Польше?

— Это, как ни странно, был вообще мой первый зарубежный опыт, поэтому несколько недель забрала акклиматизация. Я вообще достаточно медленно пишу. Долго разогреваюсь, долго настраиваюсь, долго выхожу на тот уровень письма, который меня удовлетворяет. Словом, из трех месяцев, проведенных в Кракове на Вилле Дециюша, мне удалось плодотворно поработать 3—4 недели. Привез оттуда 30—40 неплохих прозаических зарисовок. Несколько из них, между прочим, вошли в рассказ «Бутсы» из футбольной антологии. Во всяком случае — это замечательные условия для творческого труда, а акклиматизация, долговременные «разогревы» и настройки — это уже исключительно мои проблемы.

— Больше читателей знают Сашка Ушкалова как прозаика, поэта и драматурга. Но есть еще и Александр Ушкалов — литературовед. Расскажи о своей работе над архивами Расстрелянного Возрождения.

— Моя работа в этом проекте больше журналистская, нежели литературоведческая. В свое время я задался целью разыскать во всех харьковских архивах материалы судебных дел писателей периода Расстрелянного Возрождения. Этой идеей я поделился с паном Осипом Зинкевичем, директором МБФ «Смолоскип», и с Ростиславом Семкивым, исполнительным директором вышеупомянутой структуры. «Смолоскип» поддержал меня научной стипендией, поэтому было больше свободного времени, которое посвятил работе в архивах. Через год я принес в издательство «Смолоскип» рукопись книги «Архив Расстрелянного Возрождения», которая для меня чрезвычайно дорога уже хотя бы благодаря тому факту, что это первая мощная книга, изданная в соавторстве с моим отцом, доктором филологии, профессором Леонидом Ушкаловым.

— Конечно, твой отец — известный исследователь барокковой украинской литературы, профессор филологии. Как оно — чувствовать себя представителем «династии»? Случались ли из-за этого курьезы? Я, например, слышал от кого-то из твоих читателей, что, дескать, Сашко сменил имя на Леонид Ушкалов и стал писать серьезные научные книжки...

— Я горжусь своим отцом и благодарен за солидную часть своего филологического багажа именно ему. Между тем нас в династии трое — моя мама, пани Александра, на удивление ловкий редактор и переводчик учебной и детской литературы. Скажу больше, со школьной скамьи терпеть не мог всевозможные там языковые правила, поэтому то, что я более-менее грамотно пишу, заслуга именно моей матери, за что ей низкий поклон. Скажу по секрету, она еще до сих пор берет на вычитку каждый мой прозаический текст, часто ругая меня за «проколы». Относительно курьезов, то на самом деле они случаются крайне редко, потому что мы с отцом работаем в разных участках. Хотя кое-кто из студентов Ушкалова-старшего действительно считал, что «БЖД» принадлежит его перу.

— Возможно, мне лишь кажется, хотя я неплохо знаю твои тексты, но создается такое впечатление, что со временем произведения у тебя становятся более веселыми, более светлыми. С чем это связано?

— Я пишу так, как мне пишется, то есть какой-то специальной установки на более «светлое» письмо у меня нет. Возможно, это какой-то подсознательный ответ на увеличение «чернушных» мотивов в нашей литературе. Однако мне крайне трудно давать комментарии по поводу собственных текстов. Быть автором и литературоведом одновременно — это какая-то такая филологическая шизофрения, что ли.