Стихи для баритона

Виктор Неборак — поэт, которого смело можно назвать одним из классиков современной литературы. В свое время он вместе с Юрием Андруховичем и Александром Ирванцом основал едва ли не самое громкое украинское литературное объединение «Бу-Ба-Бу» и стал, кажется, «наиболее львовским» его представителем. Недавно у Неборака вышла новая книжка «Стихи с улицы Выговского», которую многие читатели и критики назвали весьма неожиданной по своей стилистики.

— Расскажите о вашей новой книге. Возникла ли она как целостный замысел или в нее просто вошли тексты за определенный период времени?

— «Стихи с улицы Выговского» — книга верлибров, за исключением двух стихотворений. Одно из них написано белым стихом, называется «Сум’яття» и посвящено Костику Москальцу. Вторая — рифмованный ямб, называется «Скала», некая вариация на тему «Каменярів» Ивана Франко, где все наоборот. Два верлибра перепечатаны из предыдущих книг: «Как выглядит суббота?» из книги «Alter Ego» (1993) и «Актер» из книги «Повторение историй» (2005). Все другие поэзии написаны в 2005—2009 годах. Кое-что из этого печатали журналы «Современность» и «Курьер Кривбасса». Около половины текстов опубликовано впервые. Конечно, я старался скомпоновать книгу стихов, а не сборник. Пытался означить свое ощущение нашего политизированного мутного времени. Может, именно поэтому писал как можно прозрачнее, чтобы не впускать в свои произведения ту внешнюю муть. Мне важно было отреагировать на то, что творится вокруг, и при этом всем не потерять себя, не превратиться ни в человека толпы, ни в чудака, который бежит от общественных раздражителей в свои мечтания. В «Послании после Майдана» несколько раз повторяется слово, которое определяет адресата послания — «хлопцы». «Хлопцы» — это и дружеское, и немного с подколкой обращение. Так можно обращаться и к нескольким уличным приятелям, и к одноклассникам, одногруппникам, и к коллегам по работе, с которыми ты в хороших отношениях, к друзьям и к незнакомцам, с которыми не хочешь конфликтовать. Сложно представить, что такая форма обращения привычна в официальном общении. Но парадокс заключается в том, что почти все украинцы мужского пола — все еще «хлопцы», а не благородные господа, хотя некоторые с большей готовностью откликаются на «ребята». Мы, хлопцы, любим весело и желательно «на шару» проводить время и не любим, когда нас нагружают и обязывают выполнять наши же обещания. Мы верим в судьбу, то есть в фарт, и не верим в математику. Мы любим кайф, а потому не понимаем, откуда на наши головы валятся новые проблемы. Это касается и властных мужей, которых подхватила та или другая политическая волна. И «Стихи с улицы Выговского» — не только попытки выяснить с «хлопцами», куда мы попали и что делать дальше. Там даже можно найти описание игры в «трясучку», упоминание о «Танго смерти» в Янивском концлагере, верлибровую «Колядку»...

— Почему «Стихи с улицы Выговского» в целом, как по мне, имеют более минорное настроение, чем другие ваши книги?

— Наиболее праздничная моя книга — «Летающая голова» (1990). А уже следующая — «Аlter Ego» (1993) — лишена карнавальной фееричности, чрезмерной метафорики и ритмических переключений. Те две книги писались почти одновременно. Во мне, как и во многих других авторах, работает несколько «блоков накопления и переработки информации». У людей творческих это может перерасти в многостаночность, многостилевость. Кто-то может стыдиться своего умения быть «и швецом, и жнецом, и на дуде игрецом». А кто-то такой, как, например, я, решается выносить свои попытки в разных стилях и жанрах на люди. «Стихи...» продолжают стилевую линию «Alter Ego». И честно признаюсь, что здесь своим учителем я считаю польского поэта Тадеуша Ружевича. Среди украинских поэтов, близких к среде Киевской школы, которые писали неметафорическим верлибром, назову Василия Рубана. Не считаю, что тональность «Стихов» слишком уж минорная. Может, сдержанность художественных средств и создает такой эффект. Есть произведения, написанные для оркестра, хора и четырех вокалистов. А «Стихи..» — для одного голоса, скажем, баритона с определенным набором модуляций. Иногда звучат в качестве аккомпанемента уличные шумы и уличные музыканты.

— Чем для вас было и есть «Бу-Ба-Бу»? И с точки зрения уже сегодняшнего времени: что именно объединило тогда вас с Юрием Андруховичем и Александром Ирванцом? Нравится ли вам их творческая эволюция за эти годы, а им — ваша? Планируются ли новые совместные проекты?

— Все, что я сказал и написал о «Бу-Ба-Бу», оказывается, не имеет широкого выхода на люди. Что ж, воспользуюсь возможностью и напомню, что есть такая антология, упорядоченная Василием Габором «Бу-Ба-Бу. Избранные произведения» (Львов, 2007), где можно найти ответы на ваши вопросы. Мы представили эту книгу во многих городах Украины, и это были наши последние по времени совместные акции. Нынешние Андрухович и Ирванец, как и прежде, удивляют нестандартными ходами, например, Юрий устраивает джазово-мелодекламационные туры с музыкантами, а Саша, кроме того, что пишет собственные произведения, переводит и преподает в Острожской академии. Мы обмениваемся впечатлениями, прочитав книги друг друга, и эти впечатления преимущественно положительные. Что касается совместных проектов — я бы не имел ничего против того, чтобы появился мюзикл по мотивам наших произведений, или опера, или фильм, или городок развлечений, некий Бубабуленд. Очередной литературный тур сделать проще всего, но времена изменились, украинцы привыкли ко всяческим публичным акциям, так вот для такого тура необходимо продюсерское обеспечение, которого нам не предлагают. Как только появится толковый продюсер и предложит свои услуги, мы сядем с ним за стол переговоров. Но за 25 лет ничего подобного не случалось. Мы сами себе были продюсерами, очевидно самопальными.

— Кстати, о совместных проектах. В 80-е и 90-е годы были намного более тесными взаимоотношения рок-групп с поэтами, вследствие чего масса стихов «восьмидесятников» и «девяностников» становились песнями. Почему сегодня этого стало меньше?

— Мои стихи становились песнями благодаря тому, что их ложили на музыку мои друзья-музыканты. Подавляющее большинство записей — авторства Виктора Морозова, групп «Плач Єремії» и «Мертвий Півень». Бывают и другие случаи творческого сотрудничества, о которых я иногда и не догадываюсь. Не буду делать вид, что меня совсем не интересует вознаграждение за использование моих текстов теми или иными композиторами и исполнителями. Но вознаграждение в денежном эквиваленте я получал крайне редко. Коммерческие песни продуцируются по другим схемам, к которым меня не привлекают. Так выглядит дело по крайней мере со мной. Но я уверен, что ни Наталка Билоцеркивец, ни Иван Малкович тоже не пишут для, скажем, Таисии Повалий или Славы Вакарчука.

— Имеете ли вы свое представление о том, что надо сделать, чтобы современная украинская литература, как и украинская литература ХХ века или классическая, стали более доступными широкому читателю, популяризировались?

— К сожалению, положительных примеров популяризации украинской литературы, как современной, так и классической, почти нет. Дальше празднований юбилеев, да и то при условии выделения бюджетных средств, которые используются крайне неэффективно, мы не продвинулись. Более или менее повезло Шевченко. Его популяризовали вплоть до уровня китча. Здесь имеется веер трансформаций и интерпретаций, включая мультфильмы и рок-группы. Начинает подтягиваться к Тарасу Григорьевичу и Франко. Хотя в развитой культуре только киноверсий такого произведения, как «Захар Беркут», должно было быть не меньше пяти. Слава Богу, что Параджанов снял «Тени забытых предков», а Ильенко «Лісову пісню». Но когда будут экранизированы «Рекреации» Андруховича, «Как попасть в Щуроград?» Винничука, «Ключ» Шкляра, рассказы Евгении Кононенко, Тани Малярчук и других современных авторов? Когда будут сняты художественные фильмы о Григории Чубае или Мыколе Холодном? Наш кинематограф известно в каком состоянии, но ведь телевидение транслирует телесериалы. Так когда мы увидим телесериал об украинских шестидесятниках? Неизвестно. А пока этого нет, не будет никакой реальной популяризации украинской литературы среди широких масс.

— И напоследок — что посоветуете нашим читателям: как держаться в нынешней общественно-политической ситуации, когда, кажется, «все против нас»?

— Многое — за нас. За нас наша многовековая традиция справляться самим в любых условиях. За нас — наши предшественники, которые не прельщались на обещания немедленного превращения Украины в сказочное трипольское государство, где реки текут молоком и медом, но все же делали свое дело. Сейчас украинские реки и речки текут промышленными отходами и несут своими руслами доказательства того, как мы на самом деле «любим» родную природу. Так вот моя рекомендация сводится к тому, что каждый из нас может сделать без особых усилий — не сорить, убирать за собой мусор. Если распространить эту рекомендацию на духовную сферу, то следует воздерживаться от агрессии, выключать распылителей агрессии невниманием, бороться с информационными вампирами максимальным игнорированием. Протестовать, как по мне, нужно не массовыми акциями, а массовым игнорированием и невыполнением вредных решений. Бойкот — наше призабытое мощное украинское оружие. Конечно, не помешало бы и тренировать память, чтобы не путать врагов с друзьями. Но с этим сложнее. Для улучшения памяти украинцам придется ограничить себя в алкоголепотреблении, читать умные книжки в несколько сотен страниц, изучать иностранные языки и совершенствовать владение украинским, чтобы не путать «голосування» с «галасуванням».