Стус стереоскопический

Корпус книжек, посвященных величайшему украинскому поэту, борцу против тоталитаризма, политзаключенному Василю Стусу пополнился еще одним особенным изданием. Это — «Птах піднебесний», воспоминания Светланы Кириченко, которые увидели свет в издательстве «Смолоскип».

 Стоит напомнить, что Светлана Кириченко умерла 22 апреля нынешнего года. Она тоже была среди ключевых фигур круга самых отважных украинских диссидентов, правозащитников, а ее мужем является политзаключенный Юрий Бадзе. В свое время Кириченко активно занималась распространением и хранением запрещенных материалов, помогала узникам и их семьям, передавала о них информацию. Доблестно и активно вела себя во время «суда» над Василем Стусом, сказав тогда знаменитые слова о том, что она будет свидетельствовать только на том суде, на котором Стус будет обвинителем.

«Птах піднебесний» — книжка, сосредоточенная на впечатлениях Светланы Кириченко от общения с Василем Стусом. А название ее — воплощение эмоций от их знакомства. Кириченко вспоминала, как впервые увидела Стуса на улице, шла за ним, и этот еще незнакомый ей человек казался настоящей легкой неземной птицей. Вообще, возвышенные и трепетные эмоции автора постоянно сопровождают поэта в этих воспоминаниях, и не только в героических, драматичных или глубоко концептуальных моментах, но и в вещах простых и бытовых — обычные встречи, общие фотографии в общежитии, путешествие в Москву в плацкартном вагоне...

Психология в «Птаху піднебесному» структурно доминирует над историей. Следовательно, имеем не перечень документальных фактов, а сюжет эмоций, впечатлений, переживаний. Итогом этого логично является своеобразный психологический портрет Василя Стуса в исполнении Светланы Кириченко. Каким бы не был возвышенным, обожаемым этот портрет, Стус в нем вовсе не абстрактно монументальный. Это живой человек, с яркими, иногда парадоксальными чертами. Гордый, самоуверенный, но деликатный, впечатлительный, чувствительный, стойкий, интеллектуальный, однако не всегда пластичный, безмерно преданный своему делу, судьбе и уверенный в том, что это дело и судьба чрезвычайно важны, поэтому ради этого можно пойти на многое.

 Безусловное восхищение Стусом не помешало автору описать и те его взгляды или черты, которые можно назвать неоднозначными, даже не близкими самой Светлане Кириченко. Например, это то, как она трактует его позиции в гендерном вопросе. Он, мол, говорил, что для интеллектуального, духовного общения есть мужское общество и литература, а женщина — это совсем другая сфера.

Изображает Кириченко и недоразумение между Стусом и его сыном-подростком, вспоминает, как поэт возмущался, что Дмитрий думает только о футболе. Поражали его и другие особенности переходного возраста.

Картина тех времен, предложенная Светланой Кириченко, — не однобокая, а стереоскопическая, многоплановая. И если уровень правдивости каких-то свидетельств могут поднять другие свидетели (версии фактов и трактовок здесь просто не могут идеально у всех совпадать), то разнообразие и диалектичность ее подхода абсолютно неопровержимы. Сочетание эмоциональной возвышенности, критического мышления, внимания к деталям, методичности в воспоминаниях Светланы Кириченко — вещь откровенно небудничная. Она является достойным поводом обратить дополнительное, особое внимание на наследие этого человека.