«Украина - часть моей большой Родины»

Мартин ПОЛЛАК (род. 1944) австрийский писатель, журналист и переводчик. Занимается проблематикой Центральной и Восточной Европы, специализируется на восточноевропейской истории. Сын члена НСРПН и штурмбаннфюрера СС Герхарда Баста, который служил в айнзацгруппе в Словакии, командовал зондеркомандой в Варшаве, занимался массовым истреблением евреев и был убит при попытке перейти австрийско-итальянскую границу.

Окончив гимназию, Мартин работал столяром. Позже изучал филологию и историю стран Восточной Европы в университетах Вены, Варшавы, Югославии. В 1987-1998 – собственный корреспондент журнала «Шпигель» в Вене и Варшаве, с 1998 – свободный литератор. Среди самых известных книг – «Смерть в бункере. История моего отца», «Отравленные пейзажи» та «Цезарь Америки. Великий побег из Галичины» (все напечатаны в Украине).

Полное название исследования, переведенного на украинский Нелей Ваховской, – «До Галичини. Про хасидів, гуцулів, поляків і русинів. Уявна мандрівка зниклим світом Східної Галичини та Буковини». Задействовав архивы и тексты свидетелей эпохи, Поллак в буквальном смысле осуществляет виртуальное путешествие по бывшей коронной земле Австро-Венгерской империи. Заглядывает во все большие города, в меньшие городки и в села. Описывает леса, реки, горы, дает точные топонимические привязки. Ему действительно удается оживить пейзаж Галичины конца позапрошлого - начала прошлого веков. Здесь разворачивается нефтяной бум, праведные раввины творят чудеса, в далеких схронах прячутся вольные разбойники-опрышки, бедность соседствует с вопиющим богатством; русины-украинцы, поляки, евреи, немцы, румыны, армяне, ромы, караимы влачат жалкое существование в нищем и коррумпированном краю и легко поддаются на уговоры эмиграционных агентов, покидая свою землю ради миражей процветания в Америке или в России. В то же время писатель не скрывает восторга от взрывного сочетания культур, невероятного литературного плодородия Галичины, цитирует Ивана Франко и Бруно Шульца.

А вот как автор описывает гуцулов:

«Таємничий гірський народ, у якому одні вбачали слов’янізованих нащадків скіфів і готів, другі – залишки монголів і печенігів, треті – дітей румунських і русинських племен. Напевне відомо було тільки, що самі себе гуцули називали християнами, верховинцями та руськими людьми, розмовляли на русинському діалекті з домішками румунських слів і з прадавніх часів жили в долинах Пруту й Черемошу, їхніх священних річок, а ще на схилах порослої хащами Чорногори в галицько-угорських Карпатах, на Чорній Кливі та Яворнику. Напівкочівники на спритних коротконогих кудлатих конях, яких, як і господарів, називали гуцулами, вони випасали свою худобу на широких полонинах. /…/ Навіть найбідніші з них були дуже колоритні: густе волосся по плечі, блискуче від лою, крислатий повстяний капелюх зі смужкою з латунних бляшок, прикрашений глухаревими або павичевими перами, гранатові штани, червоні візерунчасті панчохи-капчурі та шкіряні постоли; поверх штанів довга лляна сорочка, що лисніла від жиру, – мазанка: від настирливих комах пастухи рятувалися, виварюючи натільну сорочку в лою із сіркою. На неї вдягали сардак – верхній одяг із сукна чи овечого смушка; за широким поясом кинджал, часто – старосвітський пістоль, а в руці бартка – гостра як бритва горянська сокирка, яка в сутичці могла стати убивчою зброєю. Усі ве́рхи, навіть жінки – степовий народ, який історія закинула в гори.

Гуцули жили з вівчарства й великої рогатої худоби, однак найбільшим їхнім скарбом були коні, яких вони часто любили дужче, ніж власних дітей, і здебільшого дбали про них також краще...»

А это – о бойках:

«Загалом бойки були людьми важкої вдачі, розводили велику рогату худобу, продавали віслюків на осінніх ярмарках у містечках Бориня і Лютовиська, звідки тих переганяли аж в Угорщину… У Лемберзі бойківських торговців можна було зустріти на Бернардинській площі: кошики фруктів, смагляві обличчя, часто трохи розкосі очі, волосся, за східним звичаєм виголене до маківки. Синевидці були нащадками татарських і турецьких полонених, яких у XVII ст. польський король поселив у цих непролазних хащах».

ФОТО НИКОЛАЯ ТИМЧЕНКО / «День»

В предисловии писатель отмечает:

«Ця книжка вперше вийшла друком понад тридцять років тому, Орвеллівського 1984-го. Звісно, це випадковість. Але цей рік пояснює, чому я описав уявну, а не реальну подорож Галичиною, точніше Східною Галичиною й Буковиною. Подорож в історію, як то кажуть, пальцем по карті, оперту на літературні джерела, старі газети й історичні фотографії – все це було масивом матеріалу, з якого я черпав у бібліотеках та архівах. Звісно, я не мав нічого проти, щоб насправді поїхати в ті місця й подивитися, що залишилося від колишньої Галичини. Більше того, я мріяв про такий пошук слідів. Однак у 80-ті роки минулого століття австрійцеві було важко, а в моєму випадку, як з’ясувалося, навіть неможливо отримати індивідуальний дозвіл на в’їзд до краю, про який я вирішив писати».

Мартин Поллак побывал в Киеве и рассказал об истории создания «До Галичини» и своем отношении к Украине.

– «До Галичини» вышла на немецком языке в 1984-ом. До того времени я преимущественно занимался Польшей. А пока собирал материалы для этой книги, то узнавал все больше о вашей стране. Это стало началом большой любви. В Польше меня упрекали, что книга - только о восточной, украинской части Галичины. Но именно эта часть меня очаровывала больше всего.

– У меня нет корней в Галичине и мой род никак не связан с этим краем. Конечно, Галичина когда-то была провинцией Австро-Венгерской империи, но в 1984-м об этом факте уже почти не вспоминали. В книге в большом количестве цитируются украинские авторы, есть много ссылок на украинскую литературу, потому что когда я ее писал, в немецкоязычном пространстве было очень мало информации об этом крае. На сегодня это изменилось в лучшую сторону.

– Для меня интересен феномен эмиграции из Галичины, который имеет много параллелей с сегодняшней ситуацией с мигрантами. Также мне были очень интересны люди, которых я видел на архивных фотографиях, хотелось понять, с какими взглядами, мечтами, надеждами они ехали, с какими разочарованиями они столкнулись. Стоит заметить, что Галичина на то время представляла собой очень бедную местность. Но так же можно было тогда сказать почти о всей Европе. По причине бедности многие эмигрировали из своих стран, в частности, из Швейцарии, Швеции, Ирландии – ныне абсолютно благополучных.

– Я уже упоминал, что изучал польскую культуру. Но на то время меня объявили персоной нон грата в Польше и запретили въезд в СССР. Поэтому я придумал себе тему Галичины, на которую можно было писать, не выезжая туда – к тому же совершенно нераскрытую в немецкоязычном мире. Единственным способом письма оставалось собственное воображение. Поэтому я сидел в архивах, работал дома со старыми текстами, аутентичными фотографиями. Таким образом воспроизвел для себя этот мир, но при этом опирался на факты и документы, ни одного слова не выдумал.

– Карл Эмиль Францоз, популярный в то время немецкоязычный писатель, еврей и немецкий националист – тогда это еще было возможно – родился в Черткове и много писал о Галичине, о Буковине. Яркий курьез случился с ним в Перемышле в 1881 году. Он зашел отобедать в местную ресторацию и нашел в своем шницеле клок волос и старый гвоздь. Потом написал в своей статье, что это уже не Европа, а «Полу-Азия», чем сделал медвежью услугу своей земле. В представлении немцев и австрийцев осталось соответствующее предубеждение. В целом, в Европе существовали предубеждения относительно Украины, Галичина имела негативные коннотации в немецкоязычной среде. Но сегодня ассоциации намного лучше.

– В Австро-Венгерской империи русины считались ненадежным элементом, хотя они такими не были. И это нас подводит к трагическим страницам Первой мировой войны, когда русинов по подозрению в шпионаже массово задерживали и даже уничтожали. В книге говорится о другом периоде истории, но я австрийский писатель, в известной степени чувствую свою ответственность и считаю своей обязанностью говорить об этих проблемах. Очень важно не смотреть на прошлое сквозь розовые очки, не ностальгировать. И тогда вы будете иметь более-менее объективную картину мира.

– Галичина очень много привнесла в австрийскую культуру, многое дала в интеллектуальном пространстве. Вам есть чем гордиться. С другой стороны, Украина тоже много приобрела благодаря переплетению разных культур в своей западной части.

– Впервые я попал в Украину в 1992 году, когда работал корреспондентом немецкого журнала «Шпигель». Первое впечатление было не очень радостным. Львов находился в таком состоянии, которое западному человеку невозможно даже представить. Но второе впечатление, уже о людях – чрезвычайно приветливых, искренних – оказалось совершенно иным. Мы путешествовали вдвоем с польским фотографом, и у нас быстро сложилось убеждение, что мы все-таки попали в европейскую страну. С того времени образ Украины очень изменился в лучшую сторону. Киев, Черновцы, Львов – это европейские города, такие, как в Германии. Но, возможно, есть опасность, что они станут слишком европейскими, слишком стандартизируются, потеряют свое лицо, которое, собственно, делает их украинскими городами. Но я надеюсь, украинская ментальность является достаточно сильной, чтобы этому противостоять.

– Моя любовь к Украине началась, как я уже говорил, в 1984 году. У меня сразу было ощущение, что я получу от Украины больше, чем смогу ей дать. Она является для меня источником знаний, неисчерпаемым источником вдохновения. Я теперь чувствую себя очень уютно у вас, не так, как, например, в Польше, хотя знаю польский. Я не знаю украинского, но должен сказать, что Украина - часть моей большой Родины.