«Украинцы наконец учатся отвоевывать права»

Она — из тех, кто не боится быть собой. Можно сказать иначе, с оттенком пафоса, которого Светлана Поваляева не любит: она живет «на повні вітрила». Это короткая цитата из более давнего ее стихотворения. А вот — более свежая:

«у вересні коли ще достигали

останні ожини

ще можна було засмагати

в безлюдному ультрамарині

ще не погнили яблука і яріли

шипшина й калина

повня з нічної ріки виринала

немов золота рибина

вона поверталась з війни

замість сина

небо вночі горіло потоками

леонідів

вона поверталась з війни

інвалідом

без мови без почуттів

із серцевим гібридом

відкрила поштову скриньку

знайшла там сухий

листочок

порох і мертве сонечко

point

fullstop

крапка

точка»

Светлана Поваляева — киевлянка, автор десяти книжек поэзии, прозы, произведений для детей. Журналистка. Человек чрезвычайной энергии. Легкая на подъем. Мама двух сыновей, о которых говорила: «У меня волшебные, космические дети!» Дети выросли и, уверена, мама для них мудрый товарищ.

— Вы для меня — образ настоящей урбанистки, которая органично чувствует Город, его очень разный язык. Кстати, о языке. Выросли в русскоязычной семье. Как себя воспитали в ярую украиноцентрическую и украиноязычную?

— Мои предки по линии папы — из Винничины (Ладыжин) — дедушка и бабушка дарили мне в детстве украинские детские книжки, украинские игрушки. Была, например, такая кукла Катруся — в украинском национальном костюме, творение советской промышленности, — я ее любила, единственную среди всех остальных кукол, она одна не подпадала под «хирургические» и «салонные» экзекуции. Только дедушка и бабушка включали мне «Вечернюю сказку» с дедушкой Панасом. Достаточно скромный «культурный арсенал», но, как видите, хватило и этого. Язык моего Города — очень удивительный, древний, не человеческий, но в последнее время он стал и украинским также.

— Поэтому недаром в каком-то интервью сказали о «поиске собственного украинского языка». Это же какой он?

— Может быть, меня не совсем поняли... Я не искала и не ищу специально какой-то «собственный» язык — он создается из среды, из обстоятельств, из окружения, из истории. Как у всех.

— Позиционируете себя как буддистку. Но не похожа на незаангажированную, «над барьерами», личность. На мой взгляд, украинцам до сих пор не хватает наступательности в отстаивании собственных прав.  Вы имеете эту убедительную активность. А что делать тем, кто никак не отважится на самоидентификацию себя как украинцев — политических или этнических?

— Я себя не позиционирую вообще никак — тем более «буддисткой». Простите, но вам не пришло бы в голову сказать человеку: «Вы позиционируете себя как христианина», правда? Украинцы, независимо от мировоззрения и религиозных убеждений, именно сейчас наконец учатся отвоевывать права — я вижу продвижение и понимаю, что за несколько лет это не делается. Мы же не в кино, мы не можем склеить два исторических плана, оставив за кадром все, что между этими точками. А тем, кто никак не отважится, предлагаю решаться быстрее, потому что время их сотрет с исторической карты и развеет их пепел.

— Вот так деликатно-категорично! Поэтесса и прозаик: как эти две ипостаси уживаются в вашей личности? «Переливаются» ли они друг в друга?

— И уживаются, и переливаются... все равно проза вырастает из поэзии — из образов, ощущений. У меня, по крайней мере.

— Насколько ваши тексты адекватно передают всю палитру вашей натуры? Что до сих пор не обнаружено в них? Имеете ли табу?

— Табу имею, да: это «чернуха» — истязания, пытки, издевательства, вся эта «расчлененка». А вообще-то тексты не призваны передавать палитру натуры, по крайней мере если ты не эксгибиционист. Тексты — это реакции, истории, сюжеты, рефлексии — да, но в какой-то безличностной плоскости. Натура автора — это лишь отпечаток: штрих-код или ТМ...

— Свой стиль обозначили как «магический абсурдизм». А еще уточнили: это графотерапия, когда «выписываешь боль из себя, космическую печаль, влюбленность». И сейчас такого же мнения о собственном письме?

— Я никогда не обозначала свой стиль — возможно, это фраза, вырванная из контекста. В любом случае, мне сейчас не интересно работать с рефлексиями (в прозе я имею в виду) — интересно работать с жанрами, с сюжетом, с «материалом». То есть, скажем так, с умом, а не с эмоциями, с наблюдениями, а не с импульсами.

— Кто стилистически близок вам в современной литературе?

— Стилистически — не знаю, но мировоззренчески — Тарас Прохасько.

— Новелла — ваш любимый жанр.  Не кажется ли вам, что до сих пор в Украине он считается «вторым сортом» после романа?

— Трудно сказать. Я немного потерялась в литературных реалиях — война забрала много сил и нервов. Думаю, если украинская литература и в дальнейшем будет развиваться так бурно, как в настоящее время, то с короткими рассказами все будет замечательно. Каждому молодому автору кажется: роман — это что-то весомое, солидное, это круто и нужно о себе заявить именно таким образом. Самое смешное, что и издателям так кажется. Но это пройдет, когда рынок насытится и войдет в широкое и постоянное русло, из которого его уже не выбить.

— Еще в 2007 г. вы сказали: «Донбасс не отделится, у них нет к этому гражданской воли. Это, к сожалению, не Украина, не Россия». Не раз бывали там с выступлениями. Ваша версия: что делать со временно оккупированной территорией востока Украины?

— Я не буду озвучивать эту версию. Не потому, что я чего-то боюсь — я просто понимаю неконструктивность и непродуктивность такого «озвучивания». Что изменится? Кто я такая? Ничего и никто — но мусора в интернете станет на одну единицу больше, люди опять будут лить друг на друга цистерны помоев. Зачем? Мне кажется, каждый уже определился для себя с мнением, «что делать с оккупированными Донецкой и Луганской областями».

— А относительно Крыма? Часто отдыхали там. Что будет с ним, как подсказывает ваша интуиция?

— Мое горячее желание вернуть Крым заглушает интуицию.

— Вырастили двух сыновей. Что сумели передать им, как считаете?

— Я специально их спросила об этом — чтобы ничего не выдумывали. Они сказали, что я сумела им передать «трезвое отношение к жизни и смерти».

— Ответ максимально мудрый. Вернемся к творчеству. Банальное и актуальное: чего в ближайшее время ожидать от писательницы Поваляевой?

— В ближайшее время в издательстве «Люта справа» выйдет мой поэтический сборник «Вівальді на барикадах». Возможно, к зиме допишу прозаическую книгу. А, может, и не допишу. Посмотрим...