«Украинской литературе не хватает мужчин»

На террасе удивительной кофейни «Говорит Ивано-Франковск» в этом же городе с Ольгой Деркачевой ведем разговор, окутанный ароматом кофе. Такие мирные посиделки рано или поздно вызывают у меня чувство вины — по известным причинам. Но жизнь продолжается, и в ней теперь парадоксальным образом совмещаются вещи привычные и те, к которым никак не привыкнешь. Это будет подтверждать и моя собеседница.

— Начнем с замечательного информповода: вы недавно вернулись с конференции в Великобритании...

— Да. Была на конференции в Homerton College (Кембриджский университет). Там проходило празднование 150-й годовщины появления первого издания книги Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес» под названием Wonderland Week. В рамках празднования этой даты была проведена и международная конференция, посвященная актуальным вопросам исследования книг «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье». Говорилось об особенностях восприятия кэрролловского художественного мира в разных странах, адаптациях и переводах этой книги, преемственности традиции нонсенса и специфике реинтерпретации мировой классики в постколониальном пространстве, а также о влиянии «Алисы» на художественную литературу, изобразительное искусство, мультипликацию, кино.

— Вы исследуете литературную (авторскую) сказку. Есть ли современное произведение в Украине этого жанра, которое вас увлекает?

— Да, мы с коллегой по кафедре Соломией Ушневич работаем над зарубежной литературной сказкой. Уже вышли наши учебники «Литературная сказка Великобритании», «Литературная сказка Германии и Австрии», «Литературная сказка Польши».

Что касается современной украинской литературной сказки... Из того, что читала в последнее время, такого, чтобы захватило-залюбило, — нет. Возможно, это потому, что любовь к сказкам родом из детства. И любимые сказки берешь во взрослый мир именно оттуда. А чем больше взрослеешь и получаешь опыта, тем становится труднее любить какие-то новые сказки. Их уже пусть любит какой-то другой, новый ребенок.

Из украинских любимой, читанной-перечитанной является книга Всеволода Нестайка «В стране Солнечных зайчиков». Очень жалела в детстве, что нет у меня веснушек и дорога туда мне закрыта. Но была Алиса Кэрролла со своим Зазеркальем. Поэтому я часто смотрела в зеркало и ждала: а вдруг удастся так, как Алисе... И разыгрывала ту шахматную партию, закодированную в сказке. С детства играю в шахматы. Дедушка научил. Но это отдельная история. А еще люблю сказки Калинца и Королива-Старого.

— Узнала, что вы сказкотерапией успокаиваете тяжелобольных детей...

— Я не сказкотерапевт, не занимаюсь с такими детьми постоянно. Просто время от времени прихожу и читаю им истории. Последняя — сказка о Янголясике, а затем мы лепили его, этого Янголясика, из пластилина. Хотелось бы писать сказки. Но... Даже не знаю, почему их не пишу. Как знать, возможно, когда-нибудь...

— Чего вам как исследовательнице и читательнице не хватает в современной украинской литературе?

— Очень мало настоящих мужчин. Имею в виду литературных героев, не авторов. И знаете, я соскучилась по идеальному герою. Не приторно-искусственному, а красиво и качественно выписанному. И это не должен быть любовный роман. Пусть это будет детектив или триллер. Не имеет значения. Главное — чтобы герой хороший и хорошо выписанный.

— Ваши произведения многие называют провокативными. Существуют ли для вас табу и почему, если да?

— Да, называют. И почему-то это всегда касается темы секса в моих произведениях. Я не знаю, почему у нас секс воспринимается как провокация. Это важная составляющая нашей жизни. А писать надо обо всем, что важно для человека. Давно заметила такую тенденцию, и удивляет, что она до сих пор отчасти остается: если в произведении есть секс, то на сюжет, конфликт, психологию героев обращают внимания намного меньше.

Что касается тем, то для меня нет табуированных. Есть темы, которые на этом этапе не мои. Есть те, до которых не доросла. Есть единственное табу: не употребляю ненормативную лексику в произведениях. Мои герои тоже ее не употребляют. По-видимому, причина в том, что я ее не использую в реальной жизни, поэтому откуда ей взяться в моих произведениях?

— Продолжается ли ваш «внутренний Майдан»?

—  Я не верю в понятие внешних и внутренних Майданов. Может, потому, что этих слов сегодня слишком много в нашей жизни. Именно слов. У всех нас, украинцев, есть один Майдан. И он продолжается. К сожалению, правда, он сейчас больше напоминает партизанское движение. И главное, чтобы нас всех не выбили, как когда-то. Потому что мы изменились. И изменились к лучшему. И жаль будет терять нас тех, которые готовы менять не только свою собственную жизнь, но и мир.

Лично я благодарна Майдану за то, что стала донором, потому что впервые кровь сдала на потребности раненных на Майдане. Теперь сдаю регулярно. Несколько моих знакомых тоже. Советую, у кого есть такая физическая возможность, попробовать. Ощущение, что ты спасаешь кому-то жизнь, — очень хорошее.

Хотя у меня нынешние события больше ассоциируются с ремарковским «На западном фронте без перемен». Вот только у нас восточный фронт. Я не вяжу носки, не собираю деньги на тепловизоры или еще что-то такого плана. Я пишу книги, а вместо гонораров беру у своего издательства книги (не свои!) и рассылаю (или издательство это делает от моего имени) туда, где они нужны. Верю, что хорошие украинские книги способны к лучшему изменить наше пространство.

СПРАВКА «Дня»

Ольга Деркачева — автор семи книг прозы. Живет в Ивано-Франковске. Лауреат городской литературной премии имени Ивана Франко и областной премии имени Василия Стефаника. В 2014 году получила премию «Коронация слова» в номинации «Лучшее произведение о любви» за рукопись романа «Когда проснешься». Преподает в Педагогическом институте Прикарпатского национального университета имени Василия Стефаника.