Живые и непарадные факты

Рассказ историка, публициста или писателя о важной фигуре или явлении прошлого всегда имеет свою грань, название которой — субъективность. Где-то она дает «плюс», где-то «минус», но читатель/зритель/слушатель обречен смотреть глазами активного «посредника». Если же вы хотите «пощупать» деятеля и явление в их родном контексте, почувствовать непосредственное дыхание их эпохи — вам к архивам и к архивным документам. Здесь информация из прошлого польется на вас потоком, гарантируя и колорит, и неожиданные подробности, и предельно индивидуальную, исключительно вашу интерпретацию.

Безусловно, одной из наиболее значимых публикаций таких архивных документов в 2016 году в Украине стал выход в издательстве «Смолоскип» сборника «Лесь Курбас і театр «Березіль» в серии «Архів Розстріляного Відродження». Ее составила Ольга Бертелсен из Колумбийского университета. Она также написала подробное предисловие к книжке. С одной стороны, главный украинский режиссер-экспериментатор двадцатого века и его главный театр сегодня будто бы уже и не нуждаются в отдельных специальных представлениях «с нуля» и с соблюдением всех требований этикета (хоть составительница приводит историю о молодой компании, которая пила пиво под памятником Курбасу и на вопрос, кому это памятник, ответила встречным вопросом: «А шо за чувак?»). С другой, регулярное «намагничивание» основных историко-биографических фактов и контекстов никак не помешает. И по причине общей «разбросанности» эпохи, и из-за усиленной «виртуальности» истории театра, а тем более театра репрессированного.

Какие же, собственно, документы вошли в книжку? Это, прежде всего, рабочие материалы театра «Березіль». Расчеты, справки, телеграммы. Протоколы самых разнообразных собраний. Письма и заявления. Цензурные разрешения. Акты, доклады, распоряжения. Или такой эксклюзив, как тексты внутренней газеты театра, которая называлась «Березілець». Именно те мелочи, из которых и состоят общие картины. Убежден, почитая «березилевские» документы, многие из вас удивятся, как немного подробностей вы знали об этом театре и о Лесе Курбасе. Из архивных документов, например, становится видно, что театру постоянно закидывали недостаточный зрительский успех. Не удивительно, что это следовало из его бытия и экспериментаторства. Как свидетельствуют протоколы всевозможных зрительских собраний при участии рабочих «Арсенала» и другой пестрой публики, вплоть до Александра Довженко включительно, многие не хотели понимать сложные поиски Курбаса и «Березоля». «Приходите к нам на свод — и мы расскажем вам, как делать спектакли!» — с такой «критикой» регулярно сталкивался Лесь Курбас, актеры и драматурги, другие театральные работники. А еще, конечно, постоянная критика «идеологического лица спектаклей». Даже это (не говоря о непосредственном административном давлении) формировало атмосферу постоянной травли— и с эстетической стороны, и с политической.

Или взять, к примеру, рабоче-бытовые моменты. Театр «Березіль» постоянно имел материальные проблемы, нуждался в ремонте. В отдельные периоды кое-кто из актеров голодал. Часто возникали трудности с жильем и с деньгами. Кстати, из книги можно узнать, что Лесь Курбас в 1927 году пользовался жилой площадью 5 квадратных сажен (немного больше 10 метров) в общежитии, имел оклад 500 карбованцев, а за разного рода коммунальные услуги платил 37 карбованцев и 5 копеек (далеко не самые важные данные из жизни великого творца, однако — живые факты эпохи). Гастроли временами помогали уровнять ситуацию, но и там случались инциденты. Бывало, что Курбас оставлял труппу саму на себя, иногда срывались спектакли. Существовали неминуемые внутренние конфликты. Все это — малоизвестные и нехрестоматийные черты к портрету «Березоля». Они добавляют культурному мифу крови и плоти.

Отдельным разделом в книжке являются материалы «уголовного дела» на Леся Курбаса. Документы, которые свидетельствуют о трагедии последних лет его жизни. Допросы, выписки, приговор, Соловки, новый приговор, расстрел. И традиционно абсурдная бюрократическая «реабилитация», которая однако имела хотя бы тот смысл, что позволила вернуть это имя в активное культурное обращение.

А еще в книге есть небольшая, но яркая фотоподборка. Среди прочих, там и снимки из архива Инны Скляренко, сохранившиеся абсолютно случайно — актриса «Березоля» Надежда Титаренко забрала их с собой в эвакуацию во время войны лишь потому, что они лежали в коробке от шляпок. Именно эти фотографии больше всего визуально свидетельствуют о бытовой культуре и стиле «березольцев», таким образом приближая нас к пониманию этого явления, его «запаха и вкуса».