Знаковый поэт расстрелянной эпохи

Трагическая судьба художника, сосланного в дальневосточный лагерь московским большевистским режимом в 1933-м и расстрелянного нацистами в 1942-м, неопровержимо свидетельствует, каким героически жертвенным был путь борьбы, избранный лучшими сынами порабощенной Украины, распятой между большевистской и нацистской империями зла.

Михаил Пронченко является, безусловно, знаковой фигурой не только для местной, но и всей украинской довоенной литературы. Ведь трудно найти в советском подцензурном литературном наследии этого периода такое открытое, горячее и страстное желание увидеть Украину свободной, которое выразил в своих стихах он. «Моя поезія сумна! Моя зґвалтована Вкраїна!» - с горечью писал поэт в одном из своих стихотворений, изданных в Кривом Роге уже в период немецкой оккупации отдельным сборником «Кобза».

«Ніхто вовіки і ніколи Так не топтав нас, як Москва», - написал поэт, вернувшись из ссылки в 1939-м. «За наругу, знущання і ґрати Наша правда, і гнів, і сльоза На руїну і голову ката Упаде, наче судна гроза!» - такие вещие строки поэта появились в оккупированном нацистами Кривом Роге в 1941 году. Как и в 30-40-е годы прошлого столетия освободительный дух поэзии Михаила Пронченко и сегодня зовет украинцев к борьбе.

Михаил Пронченко. Портрет работы А. Кравченко, выполненный для первого издания сборника «Кобза»

Михаил Пронченко родился в бедной крестьянской семье. С детства должен был батрачить и одновременно учиться в школе. Поэтому с ранних лет имел острое чувство справедливости и заинтересованное восприятие всего, что было связано с украинским прошлым и культурой, традициями и героическим историческим наследием Запорожского казачества. Собственно, глубина страданий украинского народа и героика борьбы за свободную Украину и отражаются в стихах пламенного поэта, которые он начал писать чуть ли не за школьной партой.

Становление Михаила Пронченко как своеобразного украинского поэта происходило в 20-е годы. Издав в Кривом Роге свой первый сборник «Здобуваю надра» (1927), он сразу же привлек внимание известных мастеров слова, получил положительные отзывы от Николая Хвылевого и Дмитрия Яворницкого. В дальнейшем с академиком Яворницким у него завязались дружеские отношения, так как он интересовался эпохой казачества. Был близко знаком и с выдающимся украинским поэтом Владимиром Сосюрой, с которым длительное время переписывался. Входил в ВУСПП, филиал которого в то время открылся и в Кривом Роге. Печатался в газетах «Красный горняк», «Заря», журналах «Молодняк», «Кривбасс».

С 1930 года Пронченко работает литсотрудником редакции газеты «Красный горняк» и журнала «Кривбасс». Однако в период свертывания сталинским режимом процесса так называемой украинизации, начатой украинскими национал-большевиками, национально сознательным людям в жестких тисках тоталитарной большевистской системы места уже не было. Обвиняемый в антисоветской агитации и украинском буржуазном национализме в 1933 году Михаил Пронченко получил 5 лет ссылки, оказавшись в дальневосточном лагере в Тахтамыгде. По мнению некоторых современников, одной из причин преследования поэта советским режимом было написанное им стихотворение о голодоморе.

Однако и в неволе Пронченко продолжал творить. Правда, чтобы сохранить написанное, поэзии, а среди них были и довольно значительные по объему произведения, надо было только запоминать, ведь надзор за «политическими» был слишком суровым. В лагере Михаил Пронченко познакомился с известным украинским писателем Иваном Багряным, который позже посвятил ему свою повесть-вертеп «Разгром» (1948).

В Кривой Рог Михаил Пронченко вернулся в конце 1939 года. Вернулся с так называемым «волчьим билетом», поэтому на работу его нигде не брали. В отчаянии он неоднократно обращается за помощью в трудоустройстве к Владимиру Сосюре, с которым имел дружеские отношения, но и известный поэт был тогда под строгим наблюдением и помочь своему криворожскому товарищу ничем не мог. С приближением фронта перед приходом немцев в течение недели должен был скрываться «в куширах», чтобы перед отходом его не «зачистили» энкаведисты вместе с другими «врагами народа».

В период немецкой оккупации Михаил Пронченко стал одним из лидеров националистического подполья. Издавал и редактировал основанный им в 1941-м окружной украинский журнал «Дзвін», каждый выпуск которого, если выходил в свет под его редакцией, был посвящен событиям, связанным с освободительным движением периода украинской революции 1917-1921 гг., деятельности УНР, роли таких выдающихся деятелей украинского возрождения, как Симон Петлюра, Евгений Коновалец, Андрей Кащенко, Николай Хвылевой, а также беспощадной критике советского режима и пылкой агитации за утверждение украинской независимой жизни.

В оккупации поэт издал сборник песен времен освободительной борьбы «Тризуб» и свой небольшой поэтический сборник «Кобза», в который вошли его пламенные стихи, полные горечи грусти, отчаяния и боли за те страдания, которые выпали на долю украинского народа.

Поэтический сборник «Кобза», изданный в 1941 году в оккупированном Кривом Роге

Не співала сім’я солов’їна,

Де печаль, де наруга і мла, –

У сльозах утопала Вкраїна

І втопитись ніяк не могла.

                          («Україна в сльозах утопала», 1941)

Пронченко – один из немногих украинских художников слова, который в то время осмелился затронуть и самую болезненную тему в отечественной истории - голодомора 1932-1933 годов. Написал что называется по горячим следам стихотворение «Забирали останню зернину», датированное 1933 годом, в котором есть такие убийственно правдивые слова:

В хаті – дітки, а батька немає.

І нема повороту йому…

Комсомолець мішок підіймає

І несе, як життя, у пітьму.

                          («Забирали останню зернину», 1933)

Но вместе с тем «Кобза» Михаила Пронченко пронизана и пафосом освободительной борьбы:

Ми устали з руїни і горя,

Із льохів ми устали – і йдем! –

Розливається хвилями моря

Наша правда, що сяє вогнем.

                          («Ми устали з руїни», 1941)

В этот чрезвычайно сложный и вместе с тем полный надежд на утверждение Украины как самостоятельного государства оккупационный период Михаил Пронченко выступает и как драматург, увлеченный исторической освободительной тематикой. Его перу принадлежат написанные в это время исторические драмы «Мазепа», «Тарас Трясило», «Байда». В 1941 году была создана и поэма «Симон Петлюра», которая пользовалась большой популярностью. Как вспоминает сын поэта Анатолий Пронченко, в конце ноября 1941 года в клубе «Просвиты» выступала капелла бандуристов под руководством Назаренко, которая исполняла и произведения поэта, в частности пела его поэму «Симон Петлюра». К сожалению, судьба этих произведений неизвестна. По словам Анатолия Пронченко, отцовский архив вместе с его произведениями был конфискован в 1947 году советскими органами («Кобза», Дніпропетровськ, 1995. – Анатолій Пронченко. Та в серце гнів багнетом коле, с. 84).

В своих воспоминаниях о деятельности поэта в период немецкой оккупации его земляк, известный журналист и общественный деятель украинской диаспоры Юрий Семенко писал: «...Его стихи, как и издательская деятельность, находят горячий отклик среди населения Криворожья и имеют заметное влияние на развеивание большевистского гипнозы и страха запуганных коммунистическим террором людей, которые энергично взялись за восстановление украинской национальной жизни» («Кобза», Дніпропетровськ, 1995. – Юрій Семенко. Пам’яті Михайла Пронченка, с. 93).

Однако снисходительное отношение занятого проблемами фронта немецкого военного командования к национально-государственным устремлениям украинцев очень быстро прошло. С прибытием в Кривой Рог гражданского начальства - гебитскомиссаров и райхинспекторов, одетых в рыжую форму членов нацистской партии, ситуация очень быстро изменилась. Созданный немецкий отдел пропаганды начинает вмешиваться в редакционную работу Михаила Пронченко. Конечно, независимая позиция редактора и редакционная политика журнала «Дзвін» новому оккупационному режиму была не по душе. Вскоре его отстраняют от редакторства, а в начале 1942 года арестовывают. Но и под арестом мысли о судьбе Украины не оставляют поэта.

Не треба нам нічого від життя,

Ні почестей, ні грошей, ані слави.

Лише Держави треба вороття –

Святої Української Держави!

                                      (Лютий 1942)

Эти строки Михаил Пронченко написал незадолго до расстрела, а во время расстрела, как вспоминали очевидцы, пел «Ще не вмерла Україна».

Пройдя через голодоморы и репрессии большевистского режима, поэт погиб от немецкой пули, был расстрелян нацистами в феврале 1942 года вместе с его криворожскими товарищами по националистическому подполью Сергеем Шерстюком, Иваном Потапенко и Ганкой Максимец. Так трагически сложилась судьба предвестника украинской независимости, который оказался между жерновами двух самых жестоких в истории имперских режимов - российского большевизма и немецкого нацизма.

За свою короткую, но удивительно насыщенную жизнь (32 года - земной возраст Христа) Михаил Пронченко, конечно, много не успел сделать, но было в нем самое главное - большая любовь к Украине и борьба за взлелеянную в мечтах многими поколениями украинцев независимость родной земли. За что и отдал самое дорогое - свою жизнь.

Еще будучи в ссылке в Тахтамыгде, поэт писал:

Мені не страшно, що загину.

За думку страшно, за одну,

Що у ярмі і я покину

Мою печальну сторону!

К сожалению, он ушел из жизни, оставив Украину в ярме, но его горячее желание и твердое убеждение, что рано или поздно она таки его сбросит и станет свободной, были небесполезными.

Сегодня независимое Украинское государство мы все-таки имеем. Но на него снова посягает кровавая недоимперия, которая, по поэтическому высказыванию Михаила Пронченко, не раз шла на нас ордой и «в сутані чорній і кривавій ішов московський Чингісхан». И снова льется кровь, и «від наруги, від туги лютої і бід» снова чахнет украинское дерево жизни. Но дает ему сил и вдохновения вечная энергия борьбы, с которой лучшие сыны Украины шли и идут сегодня, «щоб неволю навік повалить» и чтобы «розбивши облуди кайдани, заспівали ми вільно пісні» («Україно моя!», 1941).

С возвращением оккупационного московского режима имя пламенного поэта-патриота и Михаила Пронченко в послевоенные годы было предано забвению. И только после обретения Украиной независимости в 1995 году увидело свет издание, которое фактически вернуло нам память о вдохновенном певце освобождения Украины - удивительной страны, богаче которой, по словам поэта, нет, но и беднее трудно найти, и нигде нет больше героев, но и рабов больше нигде не встретить, и «ніхто не мав такої волі духа, та і оков таких ніхто не мав» («Я пів землі пройшов», 1940).

Сборник «Кобза», изданный в 1995 году в Днепре

Речь идет о книге «Кобза», которую подготовили к печати сын поэта Анатолий Пронченко и известный литературовед, краевед, историк литературы из Днепра Николай Чабан. /Пронченко М.С. Кобза: Збірка вибраних творів і спогади сучасників (упорядники Микола Чабан і Анатолій Пронченко), Дніпропетровськ: ВПОП «Дніпро», 1995, 160 с. (ISBN 5-7707-7475-4)/.

Издание увидело свет в издательско-полиграфическом арендном предприятии «Дніпро» благодаря содействию и спонсорской помощи многих неравнодушных украинцев из Украины и диаспоры. В книгу полностью вошел одноименный поэтический сборник, изданный поэтом в 1941 году в оккупированном Кривом Роге, а также поэзии разных лет, найденные в периодике и литературных архивах. Творчество автора дополняют его исторические и мемуарные очерки, письма академика Дмитрия Яворницкого и украинского поэта Владимира Сосюры, а также воспоминания современников. Кстати, единственный экземпляр первого оккупационного издания «Кобзы» составителям удалось разыскать в далекой Австралии - его чудом сохранил украинский писатель-эмигрант Дмитрий Васильевич Нитченко. По свидетельствам современников, почти весь тираж изданного Пронченко в оккупации сборника «Кобза» был уничтожен немецкими оккупационными властями, а те экземпляры, которые остались у его ближайшего окружения, с возвращением большевистской власти или изъяли бдительны сотрудники НКВД-МГБ, или уничтожили сами их владельцы, ведь держать их на руках было уже крайне опасно.

К сожалению, до сих пор Кривой Рог не почтил должным образом память пламенного поэта-патриота ни названием улицы, ни памятной доской на здании, где в период немецкой оккупации располагалась городская «Просвита» и где жил и работал Михаил Пронченко, ни памятником. Очевидно, это все еще впереди, когда, по словам поэта, состоится «вороття святої Української Держави».