Хроники сопротивления. Рок-н-ролл
Помню, одно из сильнейших впечатлений от поездок в Москву в 1990-е и особенно 2000-е – это афиши. Каких только имен на них не было! Все супер-дупер-звезды, о которых разве что читал в журналах с яркими обложками или в энциклопедиях, на концерты которых даже и не мечтал попасть, кажется, бросились осваивать новый рынок.А если добавить книжные магазины и музыкальные лавки, бесчисленные галереи и выставки, спектакли и кинопремьеры с присутствием съемочных групп, то станет понятно, почему соседняя столица казалась ни дать ни взять Нью-Йорком, каким-то просто городом на холме.
Какие же чудеса делают нефтегазовые прибыли в комбинации с остатками имперского блеска. Мне кажется, что самый миф о великой русской культуре держится именно на этой вполне профанной почве: когда достаточно средств и очарованных западных интеллектуалов, то, в конце концов, и полную посредственность можно раздуть до размеров Монблана, а призраков прошлого продавать как свежую новость.
Сейчас, глядя на ежедневно растущий список отмененных премьер и гастролей, думаю, что пир закончен. Кстати, отдельно радует, что одним из первых, кто отказался от русских пряников, стал мой любимый рок-хулиган Игги Поп. В определенном смысле это закономерно, потому что Игги – прародитель панк-рока, он его пел, когда еще и слова такого не было. Самая знаменитая его песня имеет рефрен No fun My babe No fun, что можно перевести как “Никакого веселья, крошка, никакого веселья” – чистейшее пророчество. Именно это и ожидает россию: никакого веселья. Там наступает очень серьезная, даже не побоюсь этого слова, ху*овая жизнь. На неопределенный срок.
А то, что закончилось у них – начинается у нас. И, заметьте, без бешеных денег и надутых мифов. Свою поддержку Украине, кажется, высказали все звезды, о которых только можно подумать. Бери кого хочешь: Мадонна или Стинг, Мик Джаггер или Леонардо Дикаприо, Стивен Кинг или Бенедикт Камбербетч, Ким Кардашьян или Дэвид Линч, замучишься всех перечислять. Даже такой любитель России, как Тилль Линдеманн из Rammstein, помогает украинским беженцам на вокзале в Берлине.
И я уверен, что это не окончится после нашей победы.
Потому что нас заметили. Потому что у нас теперь много влиятельных друзей. Уже само их наличие выводит нашу культуру в мировой круг. Слова "украинский фильм", "украинский артист", "украинский писатель" теперь будут иметь гораздо больший вес. С другой стороны, лучшего импульса также и для развития наших авторов, для разрыва с постсоветской провинциальностью (которой, давайте будем честными, у нас еще хватает) трудно и придумать.
Как сказал на днях один из защитников Мариуполя: "Все будет рок-н-ролл".
Именно так.
Сейчас мы исполняем боевой гопак.
А потом будет рок-н-ролл.
Станцуем его на могиле россии.
Дмитрий ДЕСЯТЕРИК, "День"
