27 марта. Не о вирусе
Хорошую историю вчера принес мне полный тревоги Фейсбук.
3,5-летняя дочь моей давней приятельницы сочинила альтернативную версию сказки про Колобка. В ней Колобок соскочил с подоконника, куда бабка положила его остывать, покатился в лес, сел на поляне и начал читать сказку про Колобка.
"О, да это же настоящая рекурсия!" - восторженно воскликнул я. Колобок соскочил с подоконника, куда бабка положила его остывать, покатился в лес, сел на поляне и начал читать сказку про Колобка, который соскочил с подоконника, куда бабка положила его остывать, покатился в лес, сел на поляне и начал читать сказку про Колобка, который соскочил с подоконника, куда бабка положила его остывать, покатился в лес, сел на поляне и начал читать сказку про Колобка и так далее.
Таким образом мы получаем смысловую спираль, бесконечный нарратив, где хрестоматийное развитие событий полностью заблокировано волей рассказчика, который одновременно является и протагонистом, в свою очередь растворяющимся в тексте, из-за чего возникают параллели со "Смертью автора" Ролана Барта. Заодно определяются новые этические параметры - искусство спасает от насильственной гибели; Шахерезада жива, пока длится ее повесть.
Впрочем, изобретательная девочка в конце ввела еще один фактор: "Прочитал и покатился назад домой". То есть спираль все-таки завершена. Что же происходит, если учитывать еще и этот фактор?
Колобок прочитывает сказку о самом себе, а значит, узнает заранее обо всех событиях, которые с ним должны произойти. В том числе о том, что он Колобок, что испекли его для того, чтобы съесть – и таким образом он избегает смерти.
С другой стороны, сам акт чтения представляется магическим действием. Колобок - а это юный, "свежеиспеченный" герой - покидает дом, где он появился на свет и уединяется в лесу, чтобы выполнить особые действия. Это очень напоминает схему инициации, описанную Владимиром Проппом: младшие члены племени по достижению определенного возраста начинают жить отдельно, изгоями, и проходят разного рода экзотические или даже опасные ритуалы, после которых их наконец принимают в сословие взрослых. То есть по сути перед нами обряд инициации, после которого Колобок становится равным деду и бабе и уже не может быть уничтоженным ими, как и хитроумной лисой, даже если последняя попадется ему на пути домой.
Уникальность ситуации еще и в том, что в первобытных культурах проводниками в мир взрослых выступали тотемные животные. Здесь же есть только текст - наиболее абстрактный объект из всех возможных, и он оказывается сильнее того же животного. Логично спросить: а где, собственно, Колобок взял саму сказку? Нашел в лесу книгу, или, учитывая магический контекст - Книгу, архетип всех книг, ждавшую именно него? Или скорее сказка уже существовала в его сознании, но начала звучать ("читаться"), когда герой попал в лес? Тогда, значит, и лес непростой: не лес, а скорее инверсия Леса без имен из "Алисы в Зазеркалье" Льюиса Кэрролла - то есть наш Лес является Лесом-с-именами, где ты находишь ответы на все свои вопросы, в том числе и важнейшие: "кто я такой?" и "как быть дальше?"
Какой умный ребенок. Точно будет культурологиней.
Как минимум.
Дмитрий ДЕСЯТЕРИК, Киев, планета Земля, карантин, "День"
