«27.06-03.07.2014»
Это перемирие далось нам тяжелее, чем все бои этой войны, вместе взятые. Еще никогда в истории Украины страна с таким нетерпением, как вечера пятницы, не ждала понедельника. Все устали от перемирия без мира, когда каждый день по вине террористов лилась кровь украинских солдат и гражданского населения. Каждый новый день «перемирия» приносил новости, наводящие на подозрение, что это «перемирие» на Донбассе на самом деле продолжается уже больше трех месяцев — с самых первых выстрелов и с самых первых жертв, а «одностороннее прекращение огня» — с первого дня российского вторжения в Крым. И когда в пятницу, 27 июня, сразу после окончательного подписания долгожданного Договора об ассоциации между Украиной и ЕС, Президент продлил перемирие еще на три дня, многие заподозрили предательство. Каков бы ни был класс игроков за политической шахматной доской — от любителей до игроков мирового уровня, основная масса зрителей всегда предпочтет незамысловатую зрелищность игры в Чапаева мудреным стратегиям шахматной игры; дипломатической прелюдии, разведке и артиллерийской подготовке предпочтет отчаянную кавалерийскую атаку.
• В воскресенье народ вышел к Администрации Президента, а вечером на волне народного гнева я уже шутил, что, если Порошенко в понедельник все же возобновит АТО, десятки экспертов и сотни журналистов снова напишут, что решение это Президент принял исключительно из-за воскресного ультиматума «сотника» Парасюка. А потом был казавшийся бесконечным понедельник, с пугающими новостями из Европы и Москвы о продолжении переговоров, о прежних намерениях назначить Медведчука и Шуфрича губернаторами Донецкой и Луганской областей, горячо поддержанных Игорем Коломойским. Это уже потом мы поняли, что публичная поддержка Коломойским этого назначения была нужна только для того, чтобы Президент окончательно похоронил этот вариант. Ведь очевидно: если основной конкурент — Коломойский — «за», значит, Порошенко будет против... Президент проводил встречи, совещания, заседания... И молчал... В тот вечер пресс-секретарем Президента на общественных началах стал Олег Ляшко, и все без исключения средства массовой информации распространили оптимистическую весть из его уст. И лишь когда наступил новый день — 1 июля, и футбольный матч Германия — Алжир уже подходил к концу, сайт Президента подтвердил: одностороннее перемирие закончено.
Повсеместно любят повторять крылатое выражение Марка Тулия Цицерона: «Худой мир лучше доброй войны», оправдывая им неуместное миротворчество и потакание агрессору. Любители этой эффектной цитаты обычно забывают упомянуть, что великий древнеримский оратор, политик и философ не ограничился за свою долгую жизнь одной этой фразой. Вот, скажем, он любил повторять, что «безнаказанность — величайшее поощрение преступления». Казалось бы, Европа на кровавом примере Гитлера должна была бы заучить этот важный урок, но снова и снова европейские лидеры продолжают идти на уступки агрессору, на переговоры с террористами. К примеру, «миротворческая миссия» ОБСЕ на Донбассе. Учредительная конференция ОБСЕ (тогда еще СБСЕ) в Хельсинки в далеком 1973 году прошла в те же самые дни, когда в соседнем Стокгольме разыгралась трагедия с захватом заложников, подарившая миру «стокгольмский синдром», — травматическую психологическую связь, своеобразную зависимость, которая со временем вырабатывается между жертвой и агрессором. И все 40 лет своей истории миротворчество от ОБСЕ выливалось в «хельсинкский синдром» — в единоутробного брата стокгольмского. ОБСЕ направляет в зону конфликта наблюдателей, которые немедленно становятся заложниками боевиков, что в свою очередь является основанием для оглашения перемирия и начала переговоров об освобождении захваченных сотрудников ОБСЕ в обмен на уступки террористам. Бесконечный порочный круг, когда посредничество ОБСЕ из миротворчества давно уже превратилось в инструмент всевозможных агрессоров.
• Новоявленный агрессор уже почувствовал вкус безнаказанности. Запад остановил полномасштабное вторжение? Не беда. Наготове полчища наемников и «добровольцев». День за днем сплошным потоком через границу текло оружие, вплоть до танков, удивительным образом минуя посты российских пограничников и охрану армейских складов российской армии, где еще несколькими неделями ранее это оружие хранилось. Оболваненное меньшинство и запуганное большинство населения захваченных городов безучастно взирает на разгул вольницы череды самопровозглашенных «народных республик» Донбасса, а также феодальных вотчин бандитов поменьше. Самозваные Донецкая и Луганская «народные республики» на словах даже засобирались в Таможенный союз. Немногим ранее заявления о намерении вступить в эту организацию уже сделали «бананово-лимонные» Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия и даже охваченная патронируемой все той же Россией гражданской войной Сирия. «Таможенный союз»? Это раньше все думали, что таким образом расшифровывается аббревиатура ТС. Теперь же название этого объединения государств агрессоров и их марионеток иначе как «Террористическим союзом» не назовешь. Так или иначе, в результате большой войны или под грузом экономических проблем и внутренних противоречий этот террористический союз через несколько лет падет, но надежду на мирную отсрочку Европейский Союз намерен купить за счет Украины, а если понадобится, то и за счет других постсоветских государств Восточной Европы. Во многом, если не во всем, наша судьба — в наших руках, и только от нашего упорства и мужества зависит, найдут ли наши европейские союзники мужество и решимость в себе.
• Уже звучало сравнение между Москвой 1993 года и Украиной 2014-го. Прежде, в дни кровавого разгона Майдана в феврале, российские политологи пытались изобразить из Виктора Януковича нового Бориса Ельцина, противостоявшего, как и в России 1993-го, союзу радикалов и националистов всех мастей. В феврале параллель казалась натянутой, и даже просто глупой. И только когда на Донбассе буйным триколором зацвели «республики» российских наемников, когда в Украину потянулись тысячи российских неокоммунистов, нацистов, казаков, бандитов и просто жаждущих новой крови детей бесконечных войн, которые новая Россия вела все годы своего существования, когда эта масса пришельцев вошла в соприкосновение с доморощенными сепаратистами, вот тогда образовавшаяся гремучая смесь, наконец, действительно стала напоминать разношерстную оппозицию Борису Ельцину образца 1993 года. Только тогда, 20 лет назад, всех их — от коммунистов до неонацистов — еще не спаивала накрепко идеология неоимперства, российский фашизм только проклевывался, а Российская православная церковь еще не превратилась в прикрытие для проекта СССР-2. Нарыв созрел только сейчас, спустя 20 лет, и опытный политик Владимир Путин позволил ему прорваться за пределами России, в украинском Донбассе, наряду с Крымом, все эти годы бывшем полигоном для обкатки пропагандистских технологий постсоветского неофашизма.
• Владимиру Путину не нужно на Донбассе новое Приднестровье. И без АТО вся эта гремучая смесь радикалов пребывала в состоянии перманентной войны всех против всех. В первый же день после прекращения перемирия, когда под ударами украинских силовиков счет потерь террористов шел на сотни, а потом и на тысячи, в этот день в Донецке шли полномасштабные бои между двумя группировками боевиков. Владимиру Путину нужны не республики на Донбассе, — ему нужна анархия. Анархия на востоке Украины, анархия по всей Украине. В тот же первый день возобновления АТО, когда в Донецке воевали между собой группировки Беса и Бородая, в Киеве у Верховной Рады вновь появилась ряженая «самооборона», устроившая массовую драку и применившая звукошумовые гранаты. Да, у них не было автоматов — судьба Александра Музычко (Саши Белого) их чему-то научила, но на волне народного гнева, умело подогреваемая многочисленными манипуляторами, они вполне способны ударить новой украинской власти в спину. Владимиру Путину не нужны донбасские ДНР и ЛНР — ему нужны «народные республики» в каждом областном центре Украины, и ему все равно, будет в основании их флага триколор или двуцветие синего с желтым и красного с черным. И не только террористы на Донбассе, но и мы сами, невольно, из самых лучших побуждений, можем стать тем самым оружием, с помощью которого Владимир Путин попробует развалить Украину.
