Big Data vs. Privacy или Новая дивная реальность
О некоторых проблемах писать чрезвычайно сложно. Потому что они являются многомерными проблемами, имеют несколько сложно взаимосвязанных измерений – политических, общественных и сугубо технических, экспертных. Подчас очень сложно, или почти невозможно разделить эти измерения. Но еще сложнее вынести проблему в плоскость общественной дискуссии, если общество не готово к ее полномасштабному восприятию. Например, существенно политизировано, или в обществе просто отсутствует язык, общепонятная и общепринятая терминологическая база, необходимая для всестороннего описания разноплановых и разнообразных процессов, присущих рассматриваемому явлению.
Именно такая ситуация сегодня сложилась относительно скандала вокруг сбора Cambridge Analytica данных пользователей Facebook.
Вкратце напомню некоторые интересные нашей аудитории моменты этого скандала. Cambridge Analytica – это аналитическая компания, которая помогает политическим партиям привлекать потенциальных избирателей в интернете. Она изучает интегрированные данные из нескольких источников, включая социологические опросы и данные из социальных сетей, для создания «профиля» избирателя. Затем компания использует компьютерные программы для прогнозирования поведения избирателей, на которые могут влиять специализированные рекламные акции, спроектированные на конкретные типы избирателей.
Cambridge Analytica, как и многие другие политические, исследовательские и маркетинговые компании, анализировала данные, собранные в социальных сетях. Однако, как оказалось, не все данные были получены из открытых профилей пользователей при помощи легальных инструментов. Так, согласно заявлению команды Facebook, сделанному 16 марта, Cambridge Analytica получила немалую часть данных от преподавателя Кембриджского университета Александра Когана, который создал приложение «thisisyourdigitallife».
Оно предлагало пользователям возможность получить описания личности и характера, называя себя «исследовательским инструментом для психологов». Приложение просило пользователей войти в систему, используя свою учетную запись Facebook. При входе в систему было необходимо предоставить доступ к профилю пользователя Facebook, местоположению, предпочтениям, а также друзьям.
Все это было легально, однако, проблема, по словам Facebook, заключается в том, что Коган затем отправил собранные таким образом данные пользователей в Cambridge Analytica без разрешения или уведомления пользователей, что противоречит правилам социальной сети. «Хотя Коган получил доступ к этой информации законным образом и через корректные каналы, которые действовали на Facebook в то время, он впоследствии нарушил наши правила», - сказал Поль Грюаль, вице-президент и главный адвокат Facebook. Этой же версии придерживается и Марк Цукерберг в своем обращении 21 марта.
Сам Коган игнорирует просьбы о комментариях, ограничиваясь стандартными ответами о том, что он подписал соглашения о неразглашении и что «его программа исследования личности является вполне стандартным приложением для мобильных телефонов».
«Нью-Йорк Таймс» характеризует это как «нарушение в области защиты персональных данных» и говорит, что это «одна из самых больших утечек данных в истории социальных сетей». Речь идет о том, что более 270 тысяч пользователей предоставили Когану доступ к их информации, и тем самым позволили ему также собирать данные о своих друзьях. В результате такой деятельности, в общей сложности более 50 миллионов пользователей Facebook оказались в поле зрения аналитиков, и таким образом – объектом манипуляций политтехнологов.
Интересно также то, что в дальнейшем данные и инструменты их анализа оказались в распоряжении не только западных политтехнологов, но и российского правительства и российских олигархов, подконтрольных Кремлю, благодаря российским грантам, которые получал Коган. Поэтому реально оценить масштабы и охват накопленных данных сегодня достаточно сложно.
История обрела немалый резонанс, в очередной раз вызвав споры о свободе и безопасности в интернете, и даже призывы запретить социальные сети. «Удалите и забудьте (Facebook)», - призвал основатель месенджера WhatsApp Брайан Актон в Твиттере, запуская хештег #deletefacebook, - «пришло время заботиться о конфиденциальности». Донелла Коэн, менеджер Weather Channel, опубликовала на своей странице в Facebook текст, отражающий текущие политические тенденции: «последние откровения показывают, насколько коррупционной и вредной для общества является эта платформа. Я надеюсь, что возникнет новая социальная сеть, не столь жадная, развращающая политический процесс во имя всемогущего доллара».
Эти заявления, несомненно, отражают определенную политическую реальность. В частности, они демонстрируют драматический разрыв в понимании социальной и политической роли технологий, а также необратимости изменений, которые они несут.
Что же говорить о нашем общественном дискурсе, отравленном устаревшими представлениями о защите персональных данных, страшилками о тотальной слежке и «информационном концлагере», где напрочь отсутствуют не только базовые знания и понятия о природе данных и информации, о big data, методах их сбора и обработки, но и общепринятые нормы относительно таких понятий как privacy? Понятия о демократии и правах человека у нас формируются не традицией институционального взаимодействия на основе консенсуальных процедур, а экстремистскими выкриками в СМИ. И самое главное – мы совершенно не хотим признавать эволюции – ни технологической, ни социальной, ни политической, в их сложной взаимообусловленной взаимосвязи.
Социальные сети – это сложные искусственные коммуникативные пространства, которые мы формируем на основе своих изменяющихся предпочтений, а значит, это не что иное, как совокупность наборов выборочно представленных своих и чужих персональных данных, объединенных в сложные динамичные сообщества путем многомерных связей.
Повышение эффективности социальных коммуникаций и, в том числе – свободы распространения информации – это и есть главная цель социальных сетей. Для достижения этой цели каждый пользователь самостоятельно и добровольно наполняет свой профиль и распространяет информацию. Таким образом, социальные сети превращаются в уникальное хранилище качественно новой по способу накопления, хранения, обновления и распространения антропологической информации.
То есть, мы в очередной раз оказались перед лицом новой социальной реальности, которую создала технологическая эволюция.
Как и на любое изменение, реакция на эту новую реальность со стороны политических элит, управленческих структур, разных групп общества и экспертов оказалась различной и неоднородной.
Бюрократия предсказуемо хочет взять под контроль данные и инструменты их использования для социального конструирования. Политики хотят использовать накопленные данные, но одновременно требуют сохранить статус-кво в виде уже очевидно устаревших правил охраны персональных данных, используя для этого инструменты цензуры. Общество хочет полной защиты и абсолютной безопасности, при этом требуя полной свободы. Абсолютная безопасность – это иллюзия, но одновременно, это и прекрасный манипулятивный инструмент для ограничения свободы. Бизнес кровно заинтересован в использовании технологий, которые – уже очевидно – приносят прибыль. Эксперты хотят использовать накопленные данные для решения огромного количества прикладных задач, решить которые ранее было или невозможно или слишком дорого. И если уж этот путь стал технологически доступен, закрыть его будет невозможно.
То есть, теоретически, игроков, заинтересованных в использовании новых технологий, намного больше, чем тех, кто хотел бы их запретить и забыть. Это значит, что технологии социальных сетей и сбора данных будут развиваться. И никакие попытки цензуры, массовые истерики или страшилки этого не остановят.
Нам следует понимать, с чем мы имеем дело и научиться с этим работать, а не пытаться запретить или игнорировать.
Кстати, особенно парадоксально во всей этой истории выглядят журналисты, которые живут с рейтингов, то есть, с количества перепостов своих заголовков, но одновременно выступают против психосоциального профилирования своей аудитории, позволяющего наиболее точно понять, чего от них ждет «коллективный читатель» и кем он, собственно, является.
Тут я, наверное, скажу «страшную вещь»: использование big data, в том числе данных из социальных сетей, для психологического профилирования с целью контроля группового социального поведения – это фикция, страшилка, вроде «климатического оружия», «управляемых землетрясений», или «нооскопа». В мире существует немалое количество исследовательских групп, которые занимаются такими вопросами на вполне научной основе. Даже в нашей стране работают несколько групп, которые вполне корректно собирают и анализируют данные о сотнях тысяч и даже миллионах профилей. И пока проблему управления поведением не удалось не только решить, но даже корректно поставить. Вопрос стоит только о выявлении индикаторов опасного, в частности, криминального поведения, например, о терроризме.
Это совсем другая история, куда более важная, и заболтать ее истериками о «тотальном цифровом контроле» и устаревшей демагогией о «безопасности персональных данных» сегодня просто опасно и для общества, и для государства.
Общественный запрос, социальная, политическая и научная польза от такой деятельности сегодня велика и неоспорима. Благодаря работе групп «Миротворец», «InformNapalm», «Ukrainian Cyber Alliance», научных исследовательских групп, была собрана и проанализирована информация о сотнях тысяч террористов, военных преступников и их пособников.
Только нашей научной группой в рамках нескольких исследовательских проектов при решении ряда узких прикладных задач в области криминологии и исследования терроризма, было проанализировано более 2 миллионов профилей и несколько десятков тысяч тематических групп в 2-3 социальных сетях в течении 4 последних лет. Разумеется, при представлении информации мы придерживаемся рамок научной этики, поэтому совершенно легально публикуем наши результаты в международных монографиях и журналах. Это еще раз доказывает, что новые технологии сбора, анализа и интерпретации информации никоим образом не «преступны». Это наши представления о защите персональных данных и privacy – особенно политические - существенным образом не поспевают за технологическими изменениями.
Разумеется, сегодня, на фоне уже второго скандала за полтора года, политические и управленческие элиты будут стремиться демонстративно наказать Facebook. И это тоже пойдет на пользу развитию технологий, как и любое ограничение монополий. Но в долгосрочной перспективе это как раз помешает ввести цензуру или ограничить развитие методов психосоциального профилирования, ибо контролировать динамическую конкурентную среду намного сложнее, чем одного монополиста.
Дело в том, что мы уже изменили мир, создав эти технологии, теперь изменяться придется нам, чтобы выжить в изменившемся мире.
