Бодрый верх, усталый низ
Каждый день мы сталкиваемся с утверждением, что манипуляции в СМИ и сетях плохо действуют на людей, вводя их в стрессовое состояние слишком большой дозой противоречивой информации. Боюсь, это тоже манипуляция. Все, что нас раздражает, можно выключить и не смотреть. Это просто. Гораздо сложнее устранить раздражение от вещей, не связанных со СМИ.
Революции происходят от надоедания, а не от недоедания. Голод сковывает волю, постылое — мобилизует. Это, между прочим, не каламбур, а серьезная тема для понимания трансформаций жизни на сломе эпох. Прежде, чем социальные протесты выливаются в беспорядки, происходят перемены в ментальности, иногда кажущиеся сугубо эстетическими и этическими явлениями. Лозунгу «Долой царя!», прозвучавшему в 1917-м, предшествовал призыв «Долой Пушкина!» Все начинается с опровержения догм. Ибо кроме гуманистических идеалов нет правил и авторитетов на все века.
Контркультура 60-х годов, известная у нас лишь по мемам «хиппи» и «хрущевской оттепели», оказалась наиболее продуктивной для цивилизации, обеспечив почти бескровный переход к новому мировому порядку, где агрессивная буржуазная философия уступила лидерство гуманистическим идеалам. Идеи разнообразили и политический ландшафт.
Советский Союз распался по многим причинам, но усталость общества сыграла не последнюю роль. Людям надоело стоять в очередях и выслушивать призывы ЦК КПСС к праздникам. Надоело устройство такой жизни. Это состояние души, тождественное физическому свойству усталости металла.
Сейчас, наблюдая парижские тайны, облаченные в ядовито-зеленые жилеты, напрасно полагать, что погромы вызвало желание правительства бороться за сокращение выбросов СО2 или нежелание водителей платить лишний цент за бензин. Ведь и там все дело в усталости населения, которому просто хочется избавиться от диссонанса между артикулируемыми правами, свободами, равенством и сословным принципом устройства государства.
Разумеется, каждый человек зависим от экономики, каждому нужны деньги. Но повод большинства протестов, сотрясающих планету, совсем в другом. Чем возмущается американский пациент стоматологической клиники, вынужденный отдавать за поставленную пломбу двухнедельную зарплату? Конечно же, маленькой зарплатой, скажет любой чиновник постиндустриального государства, где все проблемы десятки лет диктует или снимает капитал. На самом же деле людьми движет не столько желание увеличить личный бюджет, сколько саднящий в печенках вопрос о повторяемости социальных циклов. Низы просят, верхи не дают. Низы требуют, верхи размышляют. Низы протестуют, верхи соглашаются. Это если верхи еще не строптивые. Пройдет время, вместо пломб, газа, бензина возникнет иная тема, и снова начнется опостылевший процесс попрошайничества. Он надоел всем — бедным и богатым, но никто не отважится заменить другим, поскольку на этом держится все.
Если уйти от политических рассуждений в сторону искусства и литературы, которые всегда первыми замечали износ старой системы, не трудно обнаружить общий для всех народов тренд. Фантазии, воображаемая реальность, новые формы и новые трактовки человеческой природы стали сюжетами чуть ли не всех романов, фильмов, картин, инсталляций. Не всегда они понятны и не всем нравятся, но здесь концентрируется мысли и чувства людей, представляющих будущее или прошлое. От настоящего их, если не воротит, то отталкивает боязнь напрасного повторения истин. Ведь художник не изготовитель штампов и в состоянии изменить только собственный взгляд на предметы, а не сами предметы. Техническому разуму реальность тоже опостылела. Правда, он оптимистичен в замыслах переделать ее с помощью пара, электричества, атома, IT, Bio и других технологий, и даже создал новую — виртуальную. Право заниматься современностью, отодвигая вопросы будущего перед натиском вчерашних, осталось только за правительствами. Они заняты тарифами и всякими измами, которые угрожают планете. Загорелось — все на тушение, вспыхнуло — все на подавление, рухнуло — все на восстановление. Алгоритм известный.
«Есть что-то взрывное в эпоху, когда интерес к политике растет, а вера в неё снижается. Что это означает для стабильности страны, если все больше и больше людей отслеживают деятельность власти, которой они все больше не доверяют?» Считает бельгийский писатель Девид Ван Рейбрук, по-новому взглянувший на многие демократические процедуры Запада, увидев в них механизмы перекладывания груза ответственности правительств на плечи недовольных жизнью граждан.
Вопрос не только в изношенности прежней системы, но и в причинах политизации обществ, которая так ярко проявляется в нашем. Нам надоела нескончаемая череда предвыборного возбуждения, после которого не наступает сатисфакция. Мы предвидим, чем все кончится, наблюдая за феноменом Трампа, Брекситом, ходом наших реформ и другими, якобы переменами на планете. Они вовсе не означают крушение гуманистических идеалов, к которым, безусловно, относится демократия. Они сигнализируют о другом — об изменении технологий управления на высшем уровне, где новациями времени крепят архаичные порядки, где законы для бедных (в том числе и стран) устанавливают богатые, где в приоритете полиция и чиновники, но не медицина и образование, где благо и прибыль синонимы, где воровать миллиардами безопаснее, чем стащить что-то с полки супермаркета, где на высших постах государств служат родине семьями и кланами. Вот от чего хроническая усталость обществ, вот почему все интересуются политикой больше, чем собственной жизнью.
Недавно прочел исследования ассоциации американских психологов. Оно показало, что 66% опрошенных беспокоится о будущем США, а 57% испытывают стресс от нынешнего политического климата в стране.
Думаю, проведи APA опрос не на улицах и в компаниях, а в кабинетах власти, цифры оказались бы другими. Как и у нас, если спрашивать в Кабмине и Верховной Раде, о главных причинах раздражения в этой среде. Речь не о богатстве и бедности, как таковых, они тысячи лет разделяют людей и давно вошли в категорию экзистенциальных представлений. Речь о настроениях, способных изменить систему. Если трезвые, уверенные в своем будущем люди во власти не обеспечивают перемен, то за них берутся уставшие от бесконечной суеты люди. А уставшим свойственно ошибаться чаще, чем бодрым, не разочарованным в своем предназначении.
