Чемодан с обидами
Надоел маскарад ресурсных, читай, плотно денежных людей из политического театра. Захочу — и выйду из зрительного зала посреди спектакля, и сбегу от их воплей, истерик, имитаций. В конце концов, от этой хронической мании величия можно так устать, что перестанешь воспринимать и конструктивные сигналы. Значит, говорю себе, если жизнь так холодна, надо одеться потеплей. «Что же там, в анамнезе?» — перебил мои мысли слесарь-водопроводочник, которого вызвала, как всегда, при очередном SOS.
В тот день все сошлось: из подъезда просачивался сигаретный дым, с нижнего этажа из неправильно выведенной вытяжки, прямо под мое окно, валил кухонный пар, настоянный на луке. Морозный воздух с удовольствием играл этим жирным горячим облаком, опуская меня, по сути, на дно чужой кастрюли. К тому же недавно в очередной раз залили соседи сверху и, по их интеллигентной привычке, даже не извинились. Может, надо куда-то жаловаться, но, скажите, кто услышит такую мелкую печаль в потоке настоящих масштабных проблем? Вдобавок мой потолок, будучи, естественно, полом верхней квартиры, и ночью превращается в какое-то поле для гольфа. Частенько часа в два-три ночи они там что-то кидают с грохотом, и иногда, нервно проснувшись, как вчера, подумала — забрались воры. Да, какая-то издерганная особа поселилась у меня, а потом понимаю — это же я сама. В таком контексте дежавю притягивать за уши не потребуется, оно — тут как тут. Кажется, совсем недавно уже было нечто чрезвычайное — тогда насупленный субъект сверху что-то мастерил, кстати, когда начинаются у него приступы творчества, боюсь, что когда-нибудь упадет потолок. Как-никак, дом старинный, родился-то в 1901 году. В тот день так случилось. Застыв на кухне, какое-то мгновение ошеломленно наблюдала, как наклонился шкафчик, и уже через мгновение он собрался лететь прямо на меня с почти четырехметровой высоты. Поддерживаю его руками, как какая-то кариатида-самоучка, не имея возможности даже позвонить, ведь если отпустить груз, то полетит кухонная раковина. Стояла в оцепенении и думала — должен же быть выход... Оказавшись в критической ситуации, мозг начинает работать со скоростью водопада, но разрулить ситуацию удалось все же не сразу. Одной рукой, при помощи швабры, получилось все же хоть и халтурно, но подпереть шкафчик, и бегом на ближайшую стройку. Может, найдется кто-нибудь с инструментом и поможет. Только через час один-единственный мастер сжалился и вслушался в мою скороговорку, а уловив, что экстрим оплачу звонче, за полчаса все утряс. Шкафчик до сих пор пока не падает, да кто знает, что взбредет в голову источнику моих неприятностей? Впрочем, он настолько под колпаком у своей жены, что будет делать то, что она скажет. Кстати, его хозяйка где-то читает топ-лекции, и, вроде, специалист она востребованный, но никто и не подозревает, какая же она хамка в быту. Конечно, вокруг достаточно приятных людей, но очевидно одно — жесткими стали соседи, да и не обязательно против кого-то конкретно, скорее — в борьбе за себя: «Не нравится — а мне по барабану!» Природа, конечно, все такое предусмотрела, и кто умеет по любому поводу плакать, может себе и помочь. Совет от врача в моей памяти всегда на старте. Правда, плакать разучилась, но, при случае, знаю — слезы, стекая к носовой полости и активно раздражая рецепторы, ведь они соленые, тем самым посылают мозгу множество импульсов, а те создают новый источник возбуждения, который по действию похож на вдыхание нашатыря. Ну уж, нет! Испробую свой самый надежный способ вернуть душевную норму — пойду в кино. Там, в кинотеатре «Киев», сидя с пирожком в руках, по сути, премьерно дегустируя новую фантазию моего приятеля, домашнего кондитера по страсти, наслаждаясь придуманной им начинкой-миксом из фасоли, мака и меда и сидя рядом да хваля автора, ему и призналась, что в этом кинотеатре, бывало, пасовала первые уроки в школе. Сидела именно тут, в седьмом ряду. Помню, в девятом классе дала себе установку — осознав вполне по-взрослому, что никакой старости не существует, если есть большой экран и пирожок. Странно, но мое мнение не изменилось, к тому же уверена, — иногда детские пасовки очень даже продуктивны. Правда, тогда я и не подозревала, что билет и пирожок или мороженое многим уже давно не по карману. В дни одновременных мировых премьер, сидя в зале, всегда чувствую себя... даже не знаю, с чем сравнить. Конечно, это не знаменитый американский завтрак, куда в самоволку дернули наши, судя по их декларациям, сиротки, но мне он и не к чему. Пирожок я уже съела.
Нет, срочно нужно подстричься. Кажется, во Франции родилось высказывание — если вы плохо выглядите, вымойте голову. Они же дают еще один совет — менять прическу раз в полгода. Ну, это, пожалуй, слишком, но имели же в виду не нас, которым уже скоро все будет недоступно. И все же в глазах женщины — ее настроение и, если хотите, запасы здоровья, к тому же, когда спокойно и радостно на душе, и волосы лежат изумительно. Теперь хоть понятно, почему у меня на голове, как у дурного на хате, а я думала, что все только из-за тарифов. Что ж, ничего нельзя запускать и, выйдя от своего мастера, которому все и рассказала, пока он меня стриг, почувствовала — тонус тут как тут.
Вот такая клюква-брюква. Кстати, дивная начинка для пирога, можно состряпать. Что ж, пара пустяков, когда ты в тонусе. Больше пассивно и гордо молчать не стану: хамство — тоже посягательство на твой налаженный быт. И мириться с ним, по сути, удел очень бедного общества с низкой самооценкой. Пусть только попробуют, возбуждала себя, еще раз там, сверху... Интересно, что же смогу сделать? Да ничего.
Вот такая выходит клюква-брюква. Кстати, обрадовалась — разве что смогу пирожок с такой начинкой состряпать. И пойти с ним в кинотеатр. Люблю седьмой ряд. И еще — мировые премьеры.
