Цивилизованное варварство
Знакомый историк рассказал мне, как недавно обнаружил, что в Новом Мисте на Старосамборщине в конце XVIII в. в перечне недвижимости были костел и костелик. Через 20 лет после прихода австрийской оккупационной власти остался разве что костел. Исчезло и две грекокатолических церкви из трех. Наше сознание после коммунистического террора имеет слишком высокий порог чувствительности, поэтому привыкло выбирать меньшее зло. Империя Габсбургов, которая руководствовалась целесообразностью и холодным сердцем, изменила Галичину до неузнаваемости как культурно, так экологически, выдавая это как прогресс. Ей было безразличны сокровища, которые оставили предыдущие поколения аборигенов. Произошла зачистка элиты, которая когда-то создала Речь Посполитую, которая во времена своего расцвета была общим домом для русинов, поляков и литвинов. («Ще як були ми козаками, і унії ще не було...», - писал Тарас Шевченко) И наследия галицких королей, которые были щитом для Европы. Эту элиту не убивали - ее лишили шляхетства, завоеванного кровью в битвах с татарами и тевтонами, книг, храмов, монастырей, а также привычных пейзажей.
Туристы, приезжающие во Львов попить кофе и послушать болтовню местных гидов, не имеют представления, каким был Львов до конца XVIII в. Каким он мог быть и сейчас. Центр города, что в долине реки Полтвы, был когда-то не холодной влажной ямой, а теплым, защищенным. Здесь выращивали даже виноград. Река Полтва была полна рыбы. Новые хозяева замуровали Полтву и разрушили холмы на западе, чтобы проложить железную дорогу. Так и появились знаменитые «лондонские» туманы. Они же разобрали Высокий замок, снесли множество церквей, костелов и монастырей. Из гармоничного, красочного, многонационального города, который, подобного Иерусалиму, находился на перекрестке мировой торговых путей, Львов превратился в серый провинциальный город. Еще хуже было в селах и городах Галичины, где уничтожили все монастыри, замки, проложили линейные дороги. Это вроде бы должно было соединить Галичину с Западной Европой, но уничтожило взамен ландшафт, как природный, так исторический. Я заметила, что те, кто ностальгирует по императору Францу-Иосифу, являются как раз самыми большими сторонниками интеграции Украины в Европейский Союз ценой тех же потерь. Без учета последствий.
Одной из самых больших потерь было разрушения монастыря в селе Спас, который существовал уже во времена Льва Даниловича. Это был центр переписывание книг, своеобразная книжная столица Галичины с огромными сокровищами. Лавровский монастырь, который был музыкальной столицей Галичины, удалось спасти, устроив в нем немецкую школу. Однако оттуда вывезли коллекцию нот. Большевики пошли еще дальше: сожгли все рукописи из Лаврова, обустроили сумасшедший дом в монастыре, а на территории монастыря сделали свинарник. Новые дельцы в наше время хотели в Лаврове сделать ферму, но местные жители не позволили. Зло всегда является зло, не бывает ни меньше, ни больше, и негоже между ними выбирать. Знаменитая австрийская кухня, которая заманивает туристов во Львов, украденная у других народов, а венский кофе подарен украинским шляхтичем из-под Самбора Юрием Кульчицким.
Отношение к книгам является показателем цивилизованности. Оказывается, на книги из монастырей и замков были своеобразные квоты. Из трех одинаковых книг выбирали одну для библиотеки, а две другие сжигали. Слышите, сжигали?! Те культурные австрийцы, которых прославляют ныне писатели-галичане, истекают слюной при упоминании о яблочных штруделях и всевозможных конфитюрах. То же самое делали, правда, уже не отбирая, когда массово закрывали книжные магазины в Украине. Только не сжигали, а сдавали в макулатуру тоннами.
А в 1848 году сгорела дотла библиотека Львовского университета с теми единственными экземплярами старопечатных книг, которые теперь стоят миллионы. Сгорели там книги и из легендарной Добромильской типографии Яна Щасного Гербурта. От тиражей остались в мире один-два экземпляра, большинство которых не в Украине. Рукописи официально не сжигали, но австрийские чиновники находили выход.
Читайте Кафку, он на уровне символов сумел передать суть цивилизованной империи, которая подменяет все живое мертвым или искусственным.
