Друзья евреев и фанаты Сталина
За много лет своего существования Яд Вашем не знал репутационных потерь. Это первая
Военная история — как Библия. В ней всегда можно найти взаимоисключающие утверждения и сюжеты. Задавшись целью, например, показать антисемитизм французов в годы фашистской оккупации, найдем этому массу подтверждений. И столько же фактов противоположного значения. Поэтому общественные дискуссии с подбором фактов либо «за героизм» одних, либо «за предательство» других ничего не дают людям, кроме конфликтного состояния в оценке прошлого.
Любая война, а тем более глобальная, состоит не столько из подвигов и проявлений лучших чувств, сколько из крови, грязи и трупов. Но, как никакое другое несчастье, войны обличают системы правления. Где много жертв, там, как правило, виноваты две стороны: чужестранный агрессор и собственная власть, не способная предвидеть ход событий и беречь жизни граждан. У истоков больших трагедий всегда стоят эти двое: вероломный агрессор и тупая власть.
Со Второй мировой войной у меня тесные личные связи. Отец воевал, пройдя от Полтавы до Праги. Мать получила ранения при бомбежке. Правда, не немецкой, а советской, когда прославленная лётчица Валентина Гризодубова бомбила Пирятин, где, кроме немцев, было еще и мирное население, с которым не считались обе стороны.
При большом энтузиазме в прославлении победителей и равнодушном отношении к способам достижения целей ускользают подлинные черты случившегося. Об этом напоминает мне не только осколок под лопаткой моей, уже покойной матери, но и статистика. Например, в энциклопедических статьях разных стран о сражениях за Днепр осенью 1943 — зимы 1944 годов мы обнаружим колоссальные расхождения в цифрах потерь: от ста тысяч до двух миллионов с обоих сторон. Причем без уточнения: сколько потерял вермахт, а сколько Красная армия и мирное население.
За три четверти века на территории СССР наставили огромное количество безымянных памятников, но до сих пор не разобрались с реальностью тех лет и погибшими людьми. Огромные жертвы и теперь предназначены лишь для гордости и плача. Есть два объяснения парадоксу постоянного звучания темы войны наряду с замалчиванием ее уроков.
Больше 20 лет я принадлежал советской военной журналистике, читай пропаганде. Она была натаскана на поиск проявлений героизма в бою, как немецкая овчарка на бегущего человека. Мы настойчиво выбивали признания о подвигах советских солдат даже у тех, кто с ними не встречался. Помню, сколько сливовицы приходилось выпить в словацких и чешских городках, прежде чем тамошние старики произносили пригодные для публикации слова. Но бывало и другое: интервьюируемые просили выключить диктофон и делились фактами «не для печати». Так я узнал, например, о роли армии Власова в освобождении Праги. Спустя много лет давние разговоры с чешскими свидетелями освобождения подтвердились документально. Сейчас это уже не секрет, во всяком случае для Чехии и Украины.
Как Отечественную войну 1812 года вычленили из исторического контекста сражений австрийской и российской империй против Наполеона, так и советская история Второй мировой была сокращена до Великой отечественной войны. За исключением эпохальных битв, она на две трети состояла из вымыслов, мифов и просто лжи. Искажение реальности произошло по двум причинам. Был очевидный пропагандистский интерес представить трагедию миллионов советских людей исключительно результатом фашистской агрессии. И была недостоверная информация с мест. Мне не раз попадались на глаза фронтовые документы полкового и дивизионного масштаба, где рапорты начальников политотделов, начальников СМЕРШа (военная контрразведка) и командиров дивизий об одних и тех же событиях существенно отличались друг от друга. Какие из них были ближе к правде, мы так и не узнаем. Слишком много воды утекло с тех пор, да и архивы пылятся не на наших чердаках.
После 1991 года все идеологические наслоения вранья начали отпадать от реального существа событий, затронув сознание искренне заблуждавшихся, поверивших в придуманное людей. Ведь каково это было прожить жизнь, восхищаясь доблестью панфиловцев, а потом столкнуться с опровержением факта. Все мы знаем о «Матче смерти» по кинофильму, повести и памятнику на стадионе «Динамо» в Киеве. Художественная легенда гласит, что немцы расстреляли украинских футболистов из мести за поражение в игре. На самом же деле расстреляли только пятерых агентов НКВД, бывших членами команды. Пишу это не для того, чтобы ввязываться в не утихающую полемику о достоверности подвигов хрестоматийных героев: Зои Космодемьянской, Николая Гастелло, молодогвардейцев... Этот список бесконечен и, будь моя воля, я не стал бы ворошить судьбы отдельных погибших тогда людей. Не они, а пропагандисты отвечают за сотворение мифов с их участием. Другое дело — полководцы, вожди, идеологи. Еще важнее не персоны, а триггеры общих и национальных трагедий. Под гром военных канонад, под салюты над поверженным фашизмом преступный режим Сталина приписал убитых им людей Гитлеру. С чем разобрались историки, еще предстоит осмыслить многим народам.
Три года назад российская «Новая газета» опубликовала, ссылаясь на доклад Госдумы, новые данные о людских потерях в СССР. С 1941 по 1945 год население страны сократилось на 52 миллиона человек. Пали в боях и умерли от ран 19 миллионов военных. По разным причинам оказались среди погибших 23 миллиона гражданских лиц, из них почти 6 миллионов детей. Естественная(?) убыль населения составила почти 11 миллионов.
Не надо быть демографом и военным историком для констатации ужасного несоответствия: вооруженных погибло чуть ли не в два раза меньше, чем безоружных. Получается, избежать смерти на фронте было тогда реальнее, чем в тылу. Желающим выходить на 9 мая с портретами погибших родственников стоит помнить об этом, расширив название акции до «Бессмертного села» или «Бессмертного города». Правда, искренности и гражданской инициативы бывает немного в скорбные день поминания жертв. Годовщины сражений Второй мировой всегда были делом начальства и превращались им в бюрократическую церемонию, праздник, с акцентом на политический момент и личный пиар. К сожалению, не только в постсоветских странах.
Просматривая репортажи с недавнего Всемирного форума жертв Холокоста в мемориальном комплексе Яд Вашем, не мог отделаться от сопоставления страшных цифр, выразивших потери человечества. 6 миллионов евреев были уничтожены нацистской машиной смерти, и мы справедливо отдаем дань памяти казненным, вместе с президентом ФРГ Ф-В. Штайнмайером, произнесшим фразу, которую я помню с детских лет: это не должно повториться. Славянское сердце тут бьется в унисон с еврейским и немецким: в кровавом месиве мы лишились 9 миллионов украинских жизней. Но как удержать мир от повторения зверств и преступлений против человечности? Могут ли юбилейные призывы к памяти, торжественные возложения венков к могилам героев и ни в чем не повинных людей, ставшими заложниками чьих-то расовых и политических предрассудков, дать гарантию избавления от всего, что мы называем фашизмом?
Очевидно, есть только один способ воспользоваться уроком Второй мировой войны. Международным согласием пресекать агрессии, бороться с авторитаризмом, режимами, отвергающими ценность человеческой жизни. Тогда в мире не станет оккупированных территорий, где захватчик всегда получает карт-бланш на репрессии, и покроются позором правительства, делящие своих граждан по сортам. Только так исчезнет почва для идеологий, которые очаровали народы в 30-х годах прошлого столетия и повели их на убой. Мысль банальная и приходит на ум человечества при перманентных угрозах миру, но не усваивается. Мешают давние скелеты в шкафах и финансовые интересы.
У каждой трагедии есть предпосылки, начало, конец и последствия. Когда случается беда, падает самолет или сгорает дом, специалисты внимательно изучают все обстоятельства катастроф, принимая потом меры для исключения подобных явлений. В историческом осмыслении войн мы поступаем иначе: сосредотачиваясь на итогах, не принимаем во внимание предпосылки. Если бы мир решительно отреагировал на мюнхенский сговор и аннексию Судетской области Чехословакии в 1938 году, если бы в 1939 году СССР не делил Польшу с фашистской Германией, если бы не наплевали на Лигу Наций... (ей, кстати в январе исполнилось ровно сто лет. Но кому это интересно?!). Зря придумана фраза: история не имеет сослагательного наклонения. Да, время вспять не повернешь, но вполне возможно не повторять ошибок прошлого. Размышления об упущенных возможностях всегда полезнее признания фатальной безысходности. Ведь все могло быть иначе, будь политики дальновиднее и чистоплотнее. Ну, если не тогда, то хотя бы теперь.
С мемориалом Яд Вашем (Памятник и Имя) мы ровесники — оба из года смерти Сталина, кровавого палача XX века, который после Гитлера продолжал заниматься уничтожением людей. В таких же вагонах для скота, что установлен в Яд Вашем на обрубке пролета моста, диктатор вывозил крымских татар с их родного полуострова, чеченцев с их родины. Точно так же, как и при фашистском режиме, люди гибли в дороге от тесноты, голода и холода, а потом оказывались на тех же самых нарах немецких концентрационных лагерей, которые были вывезены из Европы в Сибирь, где НКВД нашло им применение в системе Гулаг. Там погибло немало евреев в пятилетней борьбе с «безродным космополитизмом», продолжавшейся до физического конца диктатора.
Как же сегодня, в 2020 году, человек, возродивший смрадный дух сталинизма в России, оказался в числе почетных гостей форума в Яд Вашем? Владимир Путин — не просто глава режима, потворствующего сталинизму. Он аннексировал Крым, развязал войну на Донбассе, бомбил жилые кварталы сирийских городов, организовывал диверсии и убийства в Европе и так же, как Гитлер, настойчив в изменении мирового порядка по своему разумению. Разве этого мало, чтобы воздержаться от неразборчивых рукопожатий в священных местах?
Вслушиваясь в речи, произнесенные почетными гостями форума под Иерусалимом, не мог не заметить их диссонансного звучания, когда каждый говорил о своем, разложив на пюпитре трибуны ноты своих освистанных публикой политических увертюр. И это заметил не я один.
«Владимир Путин воспел славу Красной Армии во время Второй мировой войны, Биньямин Нетаньяху воспользовался моментом медитации, чтобы осудить «тиранов Тегерана». Президент Франции поклонился памяти всех пропавших без вести», — написала Le Monde.
Им согласно кивал принц Уэльский Чарльз, почетный гость всех мировых vip тусовок, а президент объединенной Германии, как и все его предшественники, клялся не повторить фашистские пакости. Немцы действительно не повторяют (если не принимать во внимание популярность AfD). С уходом Гитлера и Сталина все геноциды уже не касались белых и евреев, охватив Азию, Африку, Латинскую и Центральную Америку. В Европе случился только один маленький геноцид в Боснии. Но, конечно же, сорок тысяч жертв несопоставимы с тремя миллионами в Камбодже, двумя миллионами в Индонезии, миллионом в Руанде... Сорока тысячами можно пренебречь, как сегодня мы пренебрегаем жертвами среди народа рохинджа в Мьянме, бывшей Бирме. Их пока меньше.
Организаторы форума памяти Холокоста вместо Владимира Путина, попадающего под все статьи публичного осуждения за аннексию Крыма, порицали Владимира Зеленского, президента страны — жертвы военного режима Путина. Тот уступил свое место живым свидетелям истории — таким же евреям. Ужасный поступок с политической точки зрения. Перекладывание вины с больной головы на здоровую сейчас в тренде. Спонсор и руководитель мемориала Моше Кантор, крупный российский бизнесмен (29 место среди самых богатых в стране по списку Forbes) не может не поддерживать президента России, раз тот захотел выступить защитником евреев. Но Яд Вашем — не Давос, и даже не G-20, где формальные вещи важнее моральных. И на кону стоит не репутация Кантора, а репутация мемориала. Он же создавался не для выступлений фанатов сталинизма. Почему же общее дело о большой памяти оказалось фоном для разыгравшихся в Яд Вашем низменных страстей, когда из-за Владимира Путина не приехал Анджей Дуда, а Владимир Зеленский ушел. Хотя они двое представляли именно ту часть Европы, где больше всего погибло евреев, поляков, украинцев и русских.
Мне показалось уместным объяснить этот казус другим. В 1937 году известный и талантливый немецкий писатель еврейского происхождения посетил СССР. До этого он яростно изобличал фашизм, одним из первых распознав его гнилую и мерзкую суть. Писал репортажи, статьи и повести о пытках евреев, о бесправии заключенных, о могуществе тайной полиции, о бескультурье и хамстве пришедших к власти лавочников. Бежал из Германии во Францию, скитался и, наконец, приехал в Москву. Он оказался в числе немногих, кто рассказал о сталинских репрессиях и судах, участвуя в процессе над Карлом Радеком. Но странное дело, защитник евреев в фашистской Германии, в Москве превратился в нападающего на них. Вместе с Карлом Радеком к смерти приговорили еще 13 человек, почти все были евреями: сапожник Дробкис, инженеры Норкис, Строилов... Писатель обратил внимание — какой национальности подсудимые, и как похожи слова их признаний, но с энтузиазмом поддержал приговор. Литератора звали Леон Фейхтвангер, и его повесть «Москва 1937» перечеркнула все написанное им до того времени. Ведь плач о высланных из Германии евреях никак не мог совпасть с радостью за их высылку в СССР.
«Я получил много писем из Биро-Биджана (так в оригинале), я говорил с большим количеством людей, которые пришли оттуда напрямую. То, что жизнь там все еще тяжелая, никто не отрицает. Но никто больше не отрицает, что самая трудная часть выполнена и что предполагаемая утопия стала реальностью», — говорил писатель, убеждая европейцев, что высылка ста тысяч евреев из европейской части СССР — полезное для народа мероприятие. Не знаю, понял, ли он, что в своем московском творчестве ничем не отличался от лавочника или штурмовика, радовавшегося, что казнили или выслали «еще одного жида», и что сталинский суд отличался от гитлеровского только униформой заседавших. Правда, немцы не растягивали процессы до утра...
Фейхтвангер не был марксистом и большим сторонником социализма. Просто он нашел в Сталине приятного собеседника и ценителя своих литературных трудов. Вождь распорядился напечатать в СССР полное собрание сочинений немецкого антифашиста. После «Москвы 1937» репутация гуманиста была испорчена, коллеги от него отвернулись, и остаток дней он прожил в США под наблюдением полиции, которая подозревала в нем большевистского агента.
Такое вот не «еврейское счастье». Одна конъюнктурная книжечка перевесила полку честно выстраданных романов. За много лет своего существования Яд Вашем не знал репутационных потерь. Это первая. Как отнесется мировое еврейство к путинским речам, не знаю. Но если в Израиле у него бенефис, то представляю, что будет в Москве на 9 мая.
