«Эффект Краснова»
Скандал вокруг ареста лидера гражданского корпуса «Азов-Крым» Станислава Краснова - хороший пример того, как разрушается базовое для любой страны чувство коллективной безопасности. Уверенность граждан в том, что они находятся под защитой государства - легитимируют власть и ее действия. Отсутствие такой уверенности ставит под вопрос не только власть, но и наличие государства вообще. Сомнение подобно первой капле, за которой рано или поздно будет и последняя.
Все началось 28 февраля с сообщения о том, что Краснов задержан сотрудниками СБУ, избит и к нему не допускают адвоката. Уже ночью стало известно, что ему инкриминируется хранение оружия и взрывчатых веществ. Собравшимся под СБУ азовцам пояснили, что Краснова задержали «на месте преступления», ведется следствие и пообещали с утра на пресс-конференции пояснить подробности.
Станислав Краснов является участником гражданской блокады Крыма от «Азова». С первых дней находился на пропускном пункте Чонгар. В принципе, наличие оружия и взрывчатых веществ в данном случае хоть и является преступлением, но вполне понятным и объяснимым с точки зрения военной логики. Нет ничего удивительного, что у человека, тесно связанного с блокадой Крыма, фронтовика, обнаружили взрывчатые вещества. Ведь мало ли зачем может пригодиться взрывчатка на блокаде. Особенно, если очень нужно для дела… Предъявляемая статья никого не удивила. Непонятным было участие СБУ в деле, ведь «хранение и владение» находится в компетенции органов МВД. И оставался вопрос о том, в каком состоянии находится Станислав. Его друзья говорили, что он сильно избит. В принципе, тоже ничего удивительного. Чудовищная, но знакомая любому украинцу профессиональная реальность правоохранительной системы.
Ситуация понятна. СБУ задержала «на месте преступления» со взрывчаткой или инсценировала преступление, задержав невиновного, выбивала показания или усмиряла «в момент оказания сопротивления»… Ситуация знакома и понятна, разобраться в которой мог только открытый суд, проходящий под бдительным оком общественности. А дальше начался «треш», который невозможно объяснить в рамках стандартной логики.
Руководитель Аппарата председателя СБУ Александр Ткачук 29 февраля в 15 часов на пресс-конференции СБУ, где собрались журналисты, представители «Азова», народные депутаты, сообщил, что Краснова и его спутницу задержали в тот момент, когда они прятали (или перепрятывали) 40 килограммов тротила. Но у СБУ нет ни понятых (ведь в два часа ночи, по словам Ткачука, на трассе Киев – Харьков сложно найти свидетелей), ни оперативной съемки задержания и изъятия тайника. Но есть запись с видеорегистратора автомобиля подозреваемых, где трое людей в машине обсуждают тяжелые сумки, прикидывают их на килограммы. Как это может доказать, что СБУ действительно задержало подозреваемых в момент совершения преступления и не применяло к ним пытки – осталось неясным.
Далее представитель СБУ рассказал, что Краснов является российским шпионом, завербованным в 2014 году, что он планировал диверсию по физическому устранению одного из лидеров блокады Крыма. По его словам, Краснов уже арестовывался по обвинению в сотрудничестве с ФСБ в мае 2014 года, но был отпущен на поруки по ходатайству народного депутата. Тогдашний и.о. Генпрокурора Украины (опять цитата из Ткачука) был представителем той же политической силы, что и взявший Краснова на поруки депутат. Поэтому дело о шпионаже он замял.
На вопрос, а почему же тогда Краснову инкриминируется хранение оружия и взрывчатки, а не шпионаж и подготовка терактов, было сказано, что имя куратора известно, но «вы же понимаете». К вечеру СБУ опубликовала аудиозапись телефонных переговоров, предположительно, Краснова с неназванным россиянином. Из записи понятно, что она относится к периоду марта-апреля 2014 года. Оставалось ждать суда в надежде, что он прояснит ситуацию.
1 марта суд состоялся, а в два часа ночи 2 марта Станислав Краснов был освобожден, потому что 72-часовой срок его пребывания под стражей без предъявления обвинений подошел к концу.
И тут мы подходим к сути произошедшего.
Почему СБУ производит задержание на месте преступления человека, за которым ведется наблюдение и который подозревается в шпионаже, не позаботившись хотя бы о камере и съемке? Почему шпионаж, работа на врага вбрасываются на пресс-конференции как компромат, а не становятся частью предъявленных обвинений для суда? Как так могло произойти, что, обладая аудиозаписями «разговоров с куратором», Служба безопасности позволяет предполагаемому вражескому агенту действовать в ключевых точках воюющей Украины два года? Ведь он имел доступ к именам волонтеров, активистов, разведывательных групп, картам минных полей, графику патрулирования территории, координатам расположения частей как в Песках, где воевал, так и на границе с Крымом… Ради чего эта двухлетняя «слежка» за агентом? Чтобы что? Забыть вставить в штатную камеру батарейку, арестовывая его на «схроне» со взрывчаткой? Как сказал бывший глава СБУ Валентин Наливайченко: «Так вражеских агентов не арестовывают».
К сожалению, неспособность аргументировать собственные обвинения или хотя бы предъявить их в соответствии с процедурой не является доказательством того, что Станислав Краснов не российский шпион. Такое вполне возможно. Как вполне может быть, что на российскую разведку работает г-н Ткачук, его непосредственное руководство или даже сам владелец Липецкой фабрики. Демонстрация некомпетентности и недееспособности порождает сомнения, которых, если речь идет о безопасности страны, просто не должно быть.
Вполне возможно, что перед нами разворачивается некая спецоперация, «тонкая и красивая игра спецслужб». Но там, где нет возможности доказать ни вину, ни невиновность координатора крымской блокады, утрачивается доверие между гражданами и страной. Представьте себе, что сотни и тысячи наших граждан за эти пять месяцев проходили мимо Станислава через тот переход, улыбались, шептали «Героям слава», давали понять, что они свои и ждут освобождения, а теперь у них нет уверенности, не выдали ли они себя врагу, не подвергли ли они опасности себя и своих близких. Представьте себе всех людей, которые писали ему, передавали какую-то информацию для украинской стороны. Что сегодня думают и чувствуют эти люди, не понимая, враг он или друг? Как Служба безопасности Украины могла позволить себе посеять сомнение у украинских граждан вместо того, чтобы развеивать их?
Зачем Служба безопасности атакуемой агрессором страны устроила публичную пиар-клоунаду, которая дискредитирует уже не только Краснова, СБУ, но и само государство? Не ясно. Но в стране, где Служба безопасности арестовывает за одно, обвиняет в другом, предъявляет третье, а потом выпускает на свободу только потому, что «ну вы же понимаете», - может быть все, что угодно. В такой стране может даже не быть самой СБУ. Очень не хотелось бы, чтобы общество пришло к такому выводу.
