Футбол как трава
Ситуация с футболом, когда команды далеко не футбольных стран повысили культуру работы мячом и способны вроде бы соревноваться с фаворитами, напомнила мне один разговор с Л.Я. Гинзбург о современной поэзии. Разговор состоялся году в 1977-78, повод не остался в памяти, но очень хорошо запомнил, как Л.Я. сказала, что, мол, не очень понимает, как сегодня хорошие стихи отличить от плохих. И пояснила, что во время ее молодости, в 1920-30 годах, определить, чем хорошая поэзия отличается от плохой, было очень просто. Плохие поэты были, в основном, неграмотные люди, с плохим образованием (или без него), и это тут же проявлялось на способах версификации.
Упомянула она и более ранний, дореволюционный период, когда грамотных было в процентном отношении больше, но важнейшим критерием для оценки стихов были правила, часто манифест группы, который появлялся вместе с первыми публикациями. Эти правила позволяли хотя бы примерно представлять, что, собственно говоря, предлагает новый поэт по сравнению с предыдущими. И, соответственно, судить его более корректно.
Честно говоря, я не относился к поэтическим манифестам столь серьезно, но критерий 1920-30 понял и вспомнил сегодня, когда большинство футбольных команд с традиционно плохой футбольной культурой (это и Россия, и Иран, и Саудовская Аравия и ещё ряд, в основном, азиатских команд) демонстрирует вполне, казалось бы, приличную технику, что делает результат противоборства между ними трудно прогнозируемым.
То есть, если пользоваться критерием Л.Я. Гинзбург, пока команды, не входящие в восьмерку лучших, играли как «Зенит» или «Факел» образца 1977 года, то примерно было понятно, что от них ждать и кто победит. Но как только уровень владения мячом, благодаря возможности за нефтегазовые доходы нанять приличного тренера из Европы или той же Аргентины, стал вполне нормативным, глобализация культуры игры 22 мужиков в круглого стала делом времени.
Это не означает, что мы уже сегодня полностью потеряли критерии для дифференциации уровня футбольной игры (как раньше - уровня поэзии). Можно не сомневаться, что чемпионом мира (королем поэтов) станет кто-то из великолепной восьмёрки, где католики соревнуются с протестантами, а больше никого. Ну, разве что Бельгия, так как ноги, получается, воспроизводят проекцию символа веры. И сможет ли кто-то из ряда нуворишей-парвеню влезть со своими ногами в калашный ряд, большой вопрос. Однако вопрос качества и ранжирования, возможно, в скором времени потребует корректировки прежних параметров.
Хотя если прибегнуть не к поэтическому сравнению, а, так сказать, к физическому, то можно сказать, что трава, засеянная из отборных семян, вырастет хорошо даже на том газоне, на котором раньше росли лопухи, чертополох, а цвела и пахла советская помойка. Но ведь трава - не только семена, но и уход на протяжении десятилетий, если ни столетий. И качество вчера посаженного газона все равно будет ниже, чем качество травы, которую стригут три или четыре столетия изо дня в день.
Какой критерий более подходит футболу - поэтический или физический - я не знаю. Кстати говоря, почитаемая мною Л.Я. своим утверждением, что сейчас (в далеком и близком 1977) невозможно понять, чем хорошие стихи отличаются от плохих, меня не вполне убедила. Мне (с самомнением юности) казалось, что я знаю отличие. Или решение проблемы. Скажем, откорректировать оценочные эпитеты групповыми предпочтениями. Но ее парадокс я запомнил. Может, и вам он покажется остроумным.
