Герои и жертвы
«30.09-06.10.2016»
Начну совсем издалека. С России. Вы уже слышали, или читали, наверное, о новом памятнике Ивану Грозному в Орле. Противники трактуют его как монумент палачу России, его сторонники настаивают, что памятник этот другой его ипостаси — всего лишь царю Ивану-основателю города Орла. И сторонники, и противники установки памятника исходят каждый из своей — либеральной или государственнической традиции; одни рассматривают его установку как очередной шаг в сворачивании демократии в России, другие, как памятник государственному деятелю, не только впервые назвавшемуся в Московии царем, но и выведшем ее, пусть и дорогой ценой, в крупнейшие державы своего времени. Уверен, не договорятся они друг с другом никогда, поскольку каждый подходит к прошлому со своим лекалом, каждый измеряет величие или кровавость властителей древности исходя из представлений сегодняшнего дня. Как и биографы, равно современники (вроде составителей Лицевого свода или Курбского), так и историки последующих веков, мерили его в духе своих убеждений, личной выгоды, или новомодных веяний своего времени.
Ну а что кровавый палач... Вот скажем, известная история с памятником Богдану Хмельницкому в Киеве. Первоначальный проект монумента журналисты описывали так: «...Левою заднею ногою конь (Богдана. — А.П.) топчет иезуита — этого общего врага и Малороссии и Польши, прикрытого отбитым казаками польским знаменем. Правою ногою конь сбросил со скалы польского пана, который, падая, ломает свой меч и упирается рукою о труп убитого еврея — откупщика православного храма, захватившего с собою во время бегства церковные драгоценные вещи, из которых во время оно еврейки делали себе ожерелья, серьги, головные украшения. Украинский герой... правою рукою высоко возносит булаву по направлению к Москве...». Потом, правда, в газетах напечатали опровержение, мол, под поверженным знаменем на макете действительно смутно угадывается какая-то фигура, но, что иезуит, так это каждый волен воображать в меру своей фантазии. Насчет польского же пана, и еврея опровержений и вовсе не последовало — чтобы прикрыть все трупы трофейных знамен у скульптора не хватило.
В целом, первоначальный вариант памятника вполне достоверно отображал темную сторону Хмельниччины — геноцид, сперва по этническому, религиозному, в меньшей степени по социальному признаку, за несколько лет превративший Поднепровье в обезлюдевшую пустыню. То, что патриотически настроенные современники сочли символом торжества над извечным врагом — поляком и евреем, даже царским чиновникам показалось как минимум оскорблением чувств представителей национальностей, в то время составлявших более трети населения города. Так что, из первоначального проекта остались только конь, Богдан да булава, впрочем, направление которой в сторону Москвы сегодня трактуется несколько иначе, чем это верноподданнически виделось в ХІХ веке.
Устанавливая в Киеве памятник Богдану Хмельницкому, предпочли закрыть глаза на геноцид, творимый именем гетмана, благо не подвернулся тогда президент Израиля, чтобы лишний раз напомнить о нем киевлянам. И сегодня памятник Богдану стоит на одной из центральных улиц Киева, в его честь названа одна из центральных улиц, по странному стечению обстоятельств долго носившая имя еще одной неоднозначной исторической личности, чур сегодня без него. А отреставрированная в 2011 году, установленная примерно в те же годы во Львове, когда и киевский памятник, колонна, осталась без памятной надписи и фигуры святого Яна из Дукли, чудесным образом спасшего город в 1648 году, от грозившего ему освобождения от жителей. — Чтобы наши современники часом не подумали чего.
В общем, нет ничего более неблагодарного, чем ставить героям нашего прошлого памятники. Что ни герой в этом прошлом, то трагический подтекст. Что Богдан! Кого ни возьми — увековеченная в бронзе в сожженном ею Коростене Ольга, детоубийца Святослав, впрочем, удостоенный недавно памятника с антисемитским подтекстом за хазарский поход, святой кровавый убийца и насильник Владимир, братоубийца Ярослав, памятник в Умани, затопившему город в крови тысяч евреев и поляков Гонте... И это я еще даже не перешел к наиболее остро обсуждаемому сегодня ХХ веку... Нет, это не с нашими героями, что-то не так. Просто история всех без исключения народов в прошлом преимущественно писалась кровью, и, чем глубже были пролитые героями реки крови, тем больше страниц им уделялось в летописях и хрониках, тем выше строились им монументы. Потому и не смолкнут, наверное, никогда споры о том, кто тот или иной деятель прошлого — герой или убийца. Не смолкнут, пока мы вместо памятников героям не начнем ставить мемориалы их жертвам. Впрочем, и тут, наверняка, найдутся недовольные. Кому-то все еще хочется, чтобы с каждым разом реки становились глубже, а памятники выше — под самые небеса.
