Городские соловьи...
Вымирающий реликт прошлого или составляющая сегодняшней экосистемы?
Полвека назад, начиная с последних дней апреля и до начала июня многие жители тогдашней новостройки — Русановского массива, чьи окна выходили на набережную, наслаждались необычными ночами. Ведь сразу за дорогой — сначала это были положенные на песке плиты, потом заасфальтирована проезжая часть набережной — начинались густые заросли, кустарники и деревья, где гнездились десятки соловьев. Неистовое соловьиное пение звучало с вечера и до утра. Замолкали одни певцы — включались другие. Причем щебетание это было чрезвычайно искусным, изысканным, разнообразным. А если учесть то, что с Гидропарка, до которого рукой подать — только переплыть Русановский пролив, подпевало еще несколько сотен птиц, то можете попытаться представить, какими были в те времена соловьиные ночи.
Массив расстраивался. Прибрежные чащи отступали. Соловьев стало меньше. Но все равно речь шла о десятках маленьких певцов, правда, несколько менее искусных, чем когда-то, — ведь соловьи на протяжении своей жизни способны учиться пению (специалисты пишут, что соловьиное щебетание может иметь до 12-ти «колен»), и молодого соловья легко отличить по его неумелости.
Соловьи Русановки и Гидропарка долго стойко держались общепринятых мест. На протяжении 1990-х они еще давали потрясающие ночные концерты, хотя и количество певцов, и изысканность пения постоянно снижались. Но пришли 2000-е с их петардами, частными ночными салютами, огневыми феериями на воде — и чуть ни уничтожили популяцию киевских соловьев. Ведь внезапные громкие выстрелы, взрывы, световые эффекты ночью в период птичьего гнездования и выведения молодняка — это просто преступление. Перепуганные птицы срываются с гнезд и нередко либо не возвращаются на них, либо возвращаются, но уже поздно. Как следствие — нет молодняка, популяция сокращается.
Все же соловьи на нашем массиве как-то выжили. Однако... В этом году их песни сначала были очень уж простецкими. Одно-два «колена» — и все. Но понемногу ночные «соревнования» маленьких певцов становились все более утонченными, они перенимали опыт «коллег» и сами учили других. Правда, на нашем берегу Русановского пролива соловьев было немного — чуть больше десятка — но они были, и им вторили пернатые певцы из Гидропарка.
Но в последней декаде мая случилось непоправимое. Какие-то богатые хамы устроили в час ночи грандиозный фейерверк и оглушительный салют на набережной. Как следствие на следующие сутки осторожно отозвалась где-то так приблизительно половина соловьев, и число певцов дальше не росло.
Ну, а дальше по законам природы у киевских соловьев начались другие заботы, и им стало не до пения. Правда, какой-то неистовый певец на другом берегу Русановского пролива продержался до десятого июня. Поэтому ночи перестали быть соловьиными — до следующего года. Но сколько певунов прилетит на места своего гнездования? Сколько выведется и уцелеет птичьего молодняка? Поскольку не только отечественные любители громких ночных развлечений (которых каким-то чудом не трогает полиция) сокращают птичью популяцию — зимовать соловьи улетают на Ближний Восток и в Северную Африку, а там известно, что сейчас делается. Однако все же остается надежда, что кто-то из них вернется в Киев, и соловьиные хоры не уйдут в небытие, особенно если полиция честно будет исполнять свои обязанности, а горсовет введет значительные штрафы за огненные развлечения в период птичьего гнездования. Ведь исторически Киев появился как целостная экосистема, а не среда обитания нуворишей и их такой же безмозглой обслуги, не так ли?
