Игра в контрсанкции
«19–24.10.2018»
Надо сказать, из кремлевских, премьер Дмитрий Медведев за последние 10 лет больше прослыл как специалист по российско-грузинской дружбе. — Хочешь услышать что-нибудь важное по Украине, слушай, что Песков переводит что Путин говорит. Но тут, кроме общих слов, не услышав от инициировавшего их Путина ничего конкретного о готовящихся российских контрсанкциях по Украине, видно от безрыбья, журналисты переспросили Дмитрия Анатольевича. А он возьми, и ответь. Ответил, что преисполнен всяческих дружеских чувств к украинскому народу. Но вот, если брать украинских граждан по отдельности (брать они умеют — Сенцов подтвердит), из материалов дела сразу видно — бандеровец раз, и два — «наносит вред Российской Федерации». Мочить-не-мочить, а в санкционный список такого включить сам Путин приказал.
Как ни странно, несмотря на постоянно, с апреля 2014 года расширяющиеся санкции Украины против России, в отличие от антиамериканских и антиевропейских, антиукраинские контрсанкции Россия вводит не особенно охотно. За все время российской вооруженной агрессии в Украину можно вспомнить разве только продовольственное эмбарго, вступившее в силу с 1 января 2016 года. Впрочем, ставшие его непосредственным следствием жалкие пара сотен миллионов долларов сокращения товарооборота продемонстрировали, что причина такой сдержанности отнюдь не в симпатиях Дмитрия Медведева к украинскому народу. Все, от чего Кремль мог безболезненно для своих планов (но не для интересов россиян) из украинского импорта отказаться, перестало ввозиться в Россию вследствие экспортной блокады Украины в августе 2013 — январе 2014 годов. Украинских гусей в России начали давить задолго до европейских — еще при Януковиче и Азарове. Ну а большую часть оставшегося, в первую очередь, как воздух необходимое российскому ВПК, после начала российского вторжения, мы медленно и мучительно, но постепенно таки перестали ввозить туда сами.
«Наши украинские коллеги это не особенно подчеркивают, но товарооборот Украины с Россией ... является одним из самых насыщенных», — сказал журналистам Дмитрий Медведев, тут же исчислив «насыщенность» этого товарооборота в «миллиардах рублей». Сочтем простой оговоркой тот факт, что российский премьер тут ошибся сразу на несколько порядков. Но такой же ошибкой является считать, что возможность экспортировать украинские товары в Россию является для украинской экономики сегодня такой же критичной, как и в 2013 году. На фоне 4-х кратного с 2013 года падения объема украинского экспорта в Россию украинские производители стремительно наращивают экспорт в страны ЕС, на азиатские и африканские рыки. Сегодня для сальдо украинской внешней торговли наоборот, критичным является уже второй год растущий импорт из России, и, в этой связи, торговая война с Украиной отнюдь не интересах России.
Как результат, новые санкции Путин с Медведевым объявить-то могут, но, когда дошло дело до наполнения его заявлений конкретикой, исполнительная вертикаль России зависла. По большому счету, несмотря на все еще высокие цифры взаимного товарооборота, осталось разве что рубить по связям, экономически и политически более выгодным самой России. Равно и о персональных санкциях. Что касается запрета на въезд «в отношении лиц, которые наносят вред интересам Российской Федерации», потенциальных их фигурантов российские спецслужбы наоборот, не знают как и заманить на территорию, контролируемую Российской Федерацией. Счета и бизнес в России, что бы ни писала желтая пресса, остались разве что у самых искренних украинских сторонников Путина. Нет, ну конечно можно заморозить перед выборами российские счета и бизнес Оксаны Марченко, или других каких больших друзей Кремля в Украине... Нет-нет-нет, лучше все-таки будет опять разбомбить Воронеж.
Конечно, подчиненные Медведева извернутся, и наполнят путинский указ какой-нибудь конкретикой, пусть она и ударит больнее в разы в первую очередь по российским, а уже потом по украинским экономическим и политическим интересам. Возможно, несмотря на прозвучавшее в один день с интервью Медведева заявление министра культуры Мединского, что, мол, он не собирается «соревноваться с украинским минкультом в этом идиотизме», и в России появится свой ответный список запрещенных украинских певцов, писателей, актеров, книг, фильмов и журналистов. Вот только вряд ли все эти новые «санкции» нанесут Украине ущерб хотя бы в малой степени сопоставимый с ущербом от продолжающейся российской агрессии в Крыму и на Донбассе. Как и, после разгрома украинской библиотеки в Москве, трудно представить себе новое ужесточение в России санкций против украинской культуры. Как после блокировки украинских сайтов и «списка Бабченко» — против украинской прессы. Как после издевательств над Олегом Сенцовым — против украинского кино.
На самом деле, какие громкие заявления ни делали бы Путин и Медведев, выбор невоенных, экономических рычагов давления на Украину ими исчерпан. И, даже в предстоящей в Украине предвыборной борьбе, новые российские санкции скорее мобилизуют пропрезидентский антироссийски настроенный электорат, чем подтолкнут хоть кого-то голосовать за Бойко или кума президента России. Так, больше похоже на простую бюрократическую формальность. — Вдруг кто-то спросит: «А что же вы в ответ антиукраинские санкции не объявляете?!» А они тут же сразу такие: «Ну как же, а вот — мы объявили!». — Очередной информационный шум в Стране дураков.
