Хладнокровное убийство
Сегодня состоялось прощание с Николаем Ильиным — военным медиком, убитым русскими боевиками. Они прекрасно видели, что это медик, что он спешит на помощь раненому, они обещали наблюдателям ОБСЕ не препятствовать — и все равно убили.
Это была настолько показательная низость, настолько патологическая жестокость, что даже нынешний хозяин Банковой выдавил из себя фразу о российской агрессии.
Эта рубрика задумывалась как место для текстов на пересечении кино и жизни.
Я не знал Николая лично и не могу добавить о нем больше, чем уже написано коллегами из других СМИ.
Скажу о том, что знаю — о кино.
В большинстве фильмов происшедшее 13 июля могло бы стать прологом к большей истории. Которая обычно заканчивается хеппи-эндом, торжеством справедливости и наказанием злодеев.
Существование такого количества однотипных сюжетов о хороших парнях, которые за пару часов экранного времени истребляют парней плохих, обеспечивается присущей нам всем верой в обреченность зла. Мол, не может подлый и жестокий душегуб окончательно победить, его все равно ждет фиаско.
Фиаско, конечно, неотвратимо. Но вот я читаю о прощании с Николаем, перечитываю сообщения о его гибели, о медленной и мучительной смерти раненого сержанта, которому так и не смогли оказать помощь, и думаю, что никто за это не ответит. Что они еще убьют не одного хорошего человека. А потом уедут в Россию или замаскируются под мирных граждан. И когда Украина вернется на Донбасс, те из убийц, кто останется, успешно сыграют роли простых скромняг.
Что делать? Какую историю написать, чтобы не было стыдно перед самими собой, перед детьми?
Для начала — выбрать тех чиновников, которые всё и всегда будут называть своими именами. Убийц — убийцами. Героев — героями. Россию — подлым и жестоким душегубом.
Выбрать тех, кто позаботится о безопасности людей и на фронте, и в тылу не посредством «разведений», а более действенными способами.
Кто будет способствовать развитию искусств, чтобы книги и фильмы о наших героях поражали не только фактами, в них показанными, но и формой, облачающей эти факты.
И, наконец, помнить.
Не забывать ничего, никого, никому.
Чтобы спросить, когда придет время.
