Коготок увяз…
«Бабушка российской правозащитной деятельности» Людмила Алексеева, глава Московской Хельсинкской группы, удостоена Государственной премии России за выдающиеся достижения в области правозащитной деятельности. Она так прокомментировала свое награждение: «Я благодарна, что первую премию дают мне, по-видимому, как старейшей правозащитнице, которая с самого зарождения правозащитного движения в нашей стране участвует активно. Выбрали меня, я благодарна. Отдам премию своей группе, как и все свои премии, так как меня награждают не как бабушку Люду, а как председателя знаменитой Московской Хельсинкской группы». А затем уточнила: «То, что такая премия введена — это странно, потому что правозащитники защищают граждан именно от нарушений прав человека госчиновниками. И в то же время государство выдает за это премию». Но эту странность она прокомментировала в том смысле, что таким образом государство показывает свое желание, чтобы «чиновники, как его представители, соблюдали права граждан». Поэтому, дескать, в России «это нужная премия».
Но то, что старейшая правозащитница России удостоилась Государственной премии РФ нисколько не радует, а наоборот, сильно огорчает. Ладно, Людмила Михайловна – человек очень почтенного возраста, совсем недавно отметившая свой 90-летний юбилей. И ее заслуги в прошлом на ниве правозащиты никто не подвергает сомнению. Но вот ее окружение, как кажется, ведет не очень чистую игру с администрацией президента России. И в результате Московская Хельсинкская группа, по аналогии с системной политической оппозицией, превратилась в системную правозащитную организацию.
Принципиальная разница между той, прежней МХГ, созданной в 1976 году физиком Юрием Орловым, и нынешней, заключается в следующем. Невозможно представить себе, чтобы Андрей Сахаров, Александр Солженицын, Юрий Орлов, Андрей Амальрик, Валентин Турчин, Владимир Буковский, Александр Гинзбург, Пётр Григоренко, Анатолий Щаранский, Анатолий Марченко и другие известные правозащитники советских времен мирно обсуждали бы с Брежневым или Пиночетом проблемы нарушения прав человека в СССР или в Чили. А та же Людмила Алексеева, встречаясь с Путиным, просит помиловать отнюдь не Олега Сенцова или какого-нибудь другого узника совести, а сенатора-мафиози Игоря Изместьева, отбывающего пожизненный срок за организацию ряда заказных убийств. Это как если бы советские правозащитники организовывали бы на Западе кампанию в защиту грабившей сберкассы банды братьев Толстопятовых. По всей вероятности, оставшиеся на свободе дружки Изместьева нашли выход на окружение Алексеевой, а то, в свою очередь, посоветовало просить Путина не за тех реальных узников совести, которых президент точно не помилует, а за тех, кого он действительно может помиловать. И назвали подходящую кандидатуру.
Беда в том, что нынешние системные российские правозащитники руководствуются не принципом, что надо заставить власть соблюдать хотя бы действующие законы относительно прав человека, а пытаются выпросить у действующей власти те уступки, на которые, как им кажется, она готова пойти. Лозунгом советских диссидентов было: «Соблюдайте вашу Конституцию!» Но апеллировали они прежде всего не к тоталитарной коммунистической власти, а к мировой общественности. Советские диссиденты считали, что только широкая международная огласка случаев нарушения прав человека в СССР и давление на советское правительство со стороны общественного мнения на Западе, и в том числе лидеров ведущих западных государств, может облегчить судьбу политзаключенных и других узников совести и заставить советскую власть соблюдать хотя бы некоторые свои международные обязательства в гуманитарной сфере. Они рассчитывали, что, с одной стороны, основная масса советского населения, узнав о критике диссидентами коммунистических порядков, хотя бы из передач зарубежных радиоголосов, освободится от пут государственной пропаганды и по-другому взглянет на положение в стране, иначе станет относиться к своему правительству и начнет оказывать на него давление в плане соблюдения прав человека. И тогда, под влиянием давления как извне, так и изнутри, существующая власть, в конце концов, либо переродиться во что-то более гуманное, вроде «социализма с человеческим лицом», либо будет свергнута в результате бескровной народной революции, вроде тех «бархатных» революций, что произошли в странах Восточной Европы в конце 80-х годов прошлого века. Разумеется, во взглядах советских правозащитников-диссидентов было много наивного. Но, в конечном счете, их деятельность не только способствовала в долгосрочной перспективе падению коммунизма в СССР, но и в краткосрочной перспективе приносила, пусть опосредовано, определенные плоды, способствую досрочному освобождению ряда узников совести, пусть даже с последующей высылкой из СССР, и периодическому ослаблению ограничений на эмиграцию в Израиль и другие страны.
Нынешние же российские системные правозащитники озабочены отнюдь не сменой существующего жесткого авторитарного режима, а лишь получением от него совершенно косметических уступок в виде освобождения кого-то из несправедливо осужденных, пусть и не по политическим мотивам, и принятия законов, которые на бумаге должны способствовать соблюдению прав человека, но на практике исполняться не будут. Это позволяет Алексеевой и ее последователем сохранять свой международный правозащитный статус и спокойно продолжать свою деятельность в России, не подвергаясь преследованиям. Власть же такая ситуация вполне устраивает, поскольку помогает убеждать часть российской и международной общественности в том, что в России с правами человека все, ну, или почти все, в порядке, а в отношении отдельных недостатков, на которые указывают системные правозащитники, власть, дескать, чутко реагирует и всячески им помогает, вот, даже премии дает.
На заседании президентского совета по правам человека в конце октября, Алексеева призвала Путина, создать специальный совет по помилованию: «Конечно, Владимир Владимирович, вы не можете отбирать людей на помилование, кому-то вы должны это поручить, но можете сами отбирать людей для такого поручения. Это должны быть люди, известные и вам, и стране хорошей репутацией, чтобы ни вы, ни наши сограждане не сомневались в их бескорыстии. И еще это должна быть общественная работа, значит, бесплатная, и это должен быть совет при президенте». И предложила в состав этого совета депутата Госдумы Галину Хованскую, бывшего уполномоченного по правам человека в РФ Владимира Лукина, журналиста Николая Сванидзе, омбудсмена Татьяну Москалькову. Все эти люди так или иначе являются частью существующей системы власти, и если позволяют себе фрондерство, то лишь в строго разрешенных пределах. Тот же Лукин в свое время вполне дружески общался со Стрелковым-Гиркиным. Такой совет Сенцова никогда не рекомендует к помилованию, если только не получит на этот счет ясного указания от администрации президента. А вот Изместьева рекомендовать к помилованию по своей инициативе вполне сможет.
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
