Кому(то) нужна Нобелевка?
Первая половина осени. Для нормальных людей: пора отсроченных отпусков, детей-в-школу, задержанного отопительного сезона, эпидемий ОРЗ. Для людей-от-литературы — премиальный звездопад. На протяжении двух осенних месяцев вручают те премии, которые будут определять карту литературного процесса хотя бы в следующем году.
Нобелевка. Сейчас ее получил американский рок-музыкант и поэт-песенник Боб Дилан. Оказывается, что главную литературную награду могут иметь произведения, которые долго находились на обочине Великой Литературы. Такие, например, как песенная лирика. Хороший шок для инженеров человеческих душ в башнях из слоновой кости.
Британский «Букер», за роман на английском языке. Впервые за время существования премии отметили писателя из США. Пол Битти написал сатирический роман об Америке, точнее — о местных расовых проблемах. Почему британцы заинтересовались расовыми проблемами, объяснять не нужно. А сатирические романы «Букером» награждают вообще-то часто, это не новость.
Дублинская премия, тоже за лучшую книгу на английском, но здесь ею может быть и перевод. В этом году ее получил Акил Шарма, американский прозаик индийского происхождения. Отметили его эмигрантский роман «Семейная жизнь». Хроника юго-азиатской семьи, которая в конце 1970-х отправляется на поиски «американской мечты».
Польский «Ангелус», за переведенную на польский язык прозу из Центрально-Восточной Европы. В этом году отметили роман «Книга шепотов». Он написан румыном армянского происхождения Варужаном Восгяняном о геноциде армян 1915-1916 гг. Центральная Европа стабильно любит серьезные романы о незаживающих исторических травмах (соседей).
Что тут же подтвердил едва ли не самый весомый в Европе польский Фестиваль Конрада. Его награду получил роман польской писательницы украинского происхождения Жанны Слоневской «Дом с витражом». Печальная история трех поколений женщин одной львовской семьи; такая история уютной быть и не может.
Белорусский Гедройц, премия за прозу на белорусском языке. Лауреат’2016 — роман Макса Шчура «Завершить гештальт». Книга о путешествии в Голландию написана белорусом, который живет как политический беженец в Чехии. А увидел свет этот роман в Тернополе. Премия имени Гедройца направлена на преодоление культурных границ. Работает!
И в общем зачете литературные премии этой осенью — просто таки глобализационная и мультикультурная мечта. Одним элегантным жестом комитетов снимаются границы: между жанрами, между стилями, между национальными литературами и языками. Ненавязчиво и наглядно. Даже застегнутая на французский язык Гонкуровка регулярно отмечает прозу эмигрантов (нынешнюю еще ждем). И остается один вопрос для растерянного (не без этого!) читателя. Это разнотравье влиятельные премии сами формируют, или уже есть готовая картинка, и они нам ее просто показали, зафиксировав? Пожалуй, и то, и другое.
Ну и под этот красивый перечень наград скажу, что и некоторые украинские книжные премии озвучили лауреатов и списки претендентов. Но это уже и не новость, и не событие по существу. Наши премии в основном никак не влияют на дальнейшую литературную судьбу победителей и побежденных.
Об этом и хочу немного поговорить. Для чего существуют литературные премии и Литературные Премии?
Книг написано много. Не хватит жизни перечитать. Буквально. Говорят, что книги, которые входят в списки обязательного чтения — всегда очень случайный выбор. Эту селекцию нужно хоть как-то систематизировать: и премия здесь — самый удобный вариант. Не успеваешь читать все? — так читай короткие списки известных премий. Это какие-то шестьдесят, скажем, произведений в год. Но ты ориентируешься в актуальном литпотоке. Не тонешь и не плаваешь при этом в мелких водах.
Случайные культурные процессы, говорят. А почему «случай» этот основном приходился на большие романы белых гетеросексуальных мужчин среднего класса? Такой отбор — он всегда политический по факту: его нельзя спрогнозировать, но ему можно попытаться оказать сопротивление.
Скажем, есть «Букер», а есть рядом его аналог — «Оранж прайс», для лучшей прозы на английском, которую написала женщина-прозаик. И эта награда влиятельная, подчеркну. Это и есть сопротивление. Создать свой «список». Создать свою поощрительную премию. Кстати, это одна из разновидностей литературных премий, и наиболее действенная. Поощрительные премии — некий аналог рабочих квот в культуре. Премия для писательниц, для не-белых авторов, для авторов эмигрантов, для молодых авторов и других.
Хотя ... По сути все премии являются поощрительными. Те названные мною награды имеют обязательную финансовую составляющую, более или менее убедительную («самая дорогая», наверное, Дублинская).
Бытует в этнографии элегантное понятие «общества ограниченного блага». По сути это сообщества бедноты. Социальные группы с очень ограниченным экономическим ресурсом. Они держатся вместе на таком представлении: если кто-то имеет какую-то вещь для использования, то он ее забрал у тебя, который такого блага вследствие лишен. Он ее не заработал, ему ее не подарили, он ее не заслужил — он ее отобрал именно у тебя; только так. Сообщества культивируемой зависти. Самые яркие примеры подобных образований на наших цивилизованных территории? Вот не знаю, удивитесь ли вы, но это в том числе и художественная среда. Там, где не хватает всего: признания, внимания, уважения, денег, социального влияния и т. п. Там, где работают «на бессмертие» и «за бессмертие». Введение элементарного фактора — денег в качестве вознаграждения за достойно сделанную работу — снимает многие проблемы внутри среды. Прямой обмен «звездочек» на денежные знаки — это хорошо. Щедро оплачиваемые «звездочки» — это прекрасно.
Да, немного парадоксально. Награды, которые постоянно сопровождают всплески недовольства и скандалов. Да, именно они, премии и обеспечивают нормальное функционирование профессиональной среды.
А читатель? А читатель получает взамен новые книги в список обязательного чтения. И здесь уже он начинает работать себе «на бессмертие» ... Ведь книг по большому счету написано слишком много, как для одной человеческой жизни.
