Куражное колесо
До чего же бывает интересно, перебирая свои бесконечные блокноты, налетать, будто с разбега, на законсервированные почерком слишком быстрым, неэкономным, постоянно куда-то бегущем, мысли или острые цитаты. Бывает, и отдохнешь в этом незатейливом калейдоскопе, а иногда и не получается. Наоборот, удивишься, что время как бы скачет и скачет, не забыв прихватить свой рюкзачок ходока со мной внутри, а цитаты — нетленки и не думают ветшать или устаревать. Как та, что отыскала, к примеру, в старом журнале за 1900 год. Пожелание с таким возрастным пробегом и не думает спешить, встраиваться в жизнь. Кажется, что живет оно своей жизнью и удивляется, что люди искренне недоумевает — почему не наступила еще та желанная благодать. В блокнот обычно, побитые молью мысли, не попадают и слова из того старого журнала, можно смело вспоминать в конце каждого старого года, в ожидании нового. Неизвестный автор в преддверии ХХ столетия пожелал всем — пусть хоть немного уймется человеческое безумие, исчезнут международные войны, грабеж земель и народов. Наш ХХI век ищет по возрасту — вроде школьник-подросток, но, похоже, отличником его не назовешь, хоть и ежедневную нашу суету тоже стоит любить, так как это тоже счастье, пока здоров.
Не знаю к месту или нет, но вспомнила, как-то в толпе возле малоинтересного брюссельского писающего мальчика, услышала байку, а, может, так и есть, что где-то на просторах бывшего СНГ установили памятник мальчику, который терпит, а на улице — ни-ни. Кто-то даже пошутил, что то памятник многим нашим особо бюджетным туристам, потому гиды, что в теме, всегда на память знают все бесплатные туалеты города. Эти места так живо посещаются, будто и есть главным туристским счастьем. Западные туалеты, как и все остальное, более желанное в обозримом будущем не станет для нас дешевле, хоть 1,5-2 евро — сущие копейки, но вспомнив наш курс, получается 64 гривны за одно посещение... По-моему, мальчик с пальчик из Брюсселя потому и постоянно мокрый, что у него все бесплатно, вернее за наш счет.
Один мой приятель, по прозвищу Монета, учил, как не спугнуть ген денег. Всегда слушаю его в пол-уха, он не понимает — причем тут я, что мне до его пестрого бизнесового опыта. Однако те слова записала, а, значит, запомнила: «Первое — это любить риск, когда фишка идет. Риск мало кто любит, а тот, кто любит, просто родился бизнесменом. Второе — разбираться в людях, подбирать сильное окружение. Людей чувствовать — когда даже по улице идешь и энергетику эту ощущаешь. У меня нет на свете ни своих, ни чужих, у меня есть нормальные и ненормальные. Нормальные делятся на две категории — с потенциалом и без, я беру, естественно тех, кто с потенциалом. Еще само собой — понимание того, что взлетит». Его ликбез был для меня малополезным, но лишних знаний не бывает, и он тоже оставил свой след. Перед тем, как по-своему поиграть по его правилам, на всякий случай, решила уточнить у Монетки, часом не в президенты ли он собрался? «Не Монетка, а Монета, — твердо поправил он меня, и только насмешливо улыбнулся, — там и так тесно, а я в коммуналку — ни ногой».
Ну что ж, узнаю, что взлетело у моих интересных попутчиков по жизни. Знаю, даже уверена, что в который уже раз придет подтверждение аксиомы, — жизнь очень похожа на велосипед и если старательно крутить два колеса, ценить именно свое седло, то можно не тратя время на ворчание, порадоваться — сколько же насыщенных планов у творческих людей, сколько желаний, которые взлетают.
В успешном кофейном офисе «Гурме Кофе Груп», по сути, гнезде, где — масса кофейных предложений под названием «Isla», на стенах увидела одинаковые наклейки с лаконичным текстом, вернее, с полным его отсутствием. Было просто написано: «200 тонн». «Что это значит?» — спросила директора представительства Аллы Козачовой. «Все просто, — ответила она, — 100 тонн продали, а цель наша — 200. У меня есть реальный план — рвануть на Бали, в особый кофейный городок, своеобразную кофейную сказку, где растут кофейные деревья, настенные росписи поражают оточенным вкусом, а гектары парка вмещают столько кофейных развлечений, где даже есть кофейные детские. Можешь сама убедиться, — предложила и начала азартно листать картинки. — Это туристская точка мирового уровня, а для профессионалов — огромный стимул подышать этим воздухом». «Мне даже снился сегодня Бали, — призналась продюсер представительства Светлана Ивахова, — знаю — они планируют мечту реализовать и поехать вместе». «Видишь, на моем подоконнике, — добавила Алла, — тоже растут маленькие кофейные деревца. Каждое утро, приходя в офис, увлажняю и лелею, глажу их, здороваясь. С Бали, уверена, привезу что-то новенькое для нашего интерьера, нашего опыта и для своей кофейной коллекции».
Когда смотрела на модерновые аксессуары Аллы Жмайло, самодостаточные — ни добавить, ни убрать, настолько все выверено, все прочувствовано, оточено что, даже давно зная, как часто она, по сути, на себе приносит в мастерскую отработанные шины, чтобы из них затем родилась внешне кожаная ажурная театральная сумочка, которую она назвала, не без кокетства, авоськой, или ожерелье — гроздья спелой вишни. Все из чего-то, чему и не снилось стать элитным украшением, все из брутального простого метала, глины, резины. «Это не ювелирные украшения», — говорит Алла. И точно, — думаю — это украшения, несущие некий код вечной женственности. Надев ее ожерелье в виде шаров, цвета слоновой кости, водопад каких-то замысловатых нитей-трансформеров, браслеты, женщина получает от художницы нечто более весомое — новую походку, сияние, настроение. Лето посреди зимы заглянуло в галерею «КалитаАртКлуб», где все это экспонировалось. По сути, тут присутствовали роскошь, и, хоть говорят, что роскошная жизнь — это кастинг, на сьемки в котором вы врядли пройдете, убедилась, что это не так. Роскошь — все это носить. И быть всегда как бы единственной хозяйкой своего имиджевого акцента. Алле пытаются подражать, списывают без всякого стыда, копируют, а достичь ее уровня не могут, она всегда как бы на 101 даже ищет решение. Мучается, радуется. Ей так интересно жить, к тому же и самой зарабатывать на эту жизнь приходится. Тут талант присел очень удачно, выбрав женщину особой закалки.
После встреч свой велосипед, его два колеса, начинаешь крутить еще живее, а для надежности у меня всегда на подхвате — третье. Куражное. Даже на подоконнике в моем кабинете красуется изысканный керамический велосипед. У него, конечно, три колеса, как же иначе.
