Маятник уже качнулся
03.10-09.10.2014
На наших глазах в истории России заканчивается эпоха Брежнева. 44 года назад, в 1970 году, незабвенный Ильич Второй, вопреки сопротивлению США, подписал с канцлером ФРГ социал-демократом Вилли Брандтом (подобно вождям российской революции, при рождении нареченным другим именем — Хербертом Фрамом) историческое соглашение о поставке в СССР германских труб большого диаметра, и о встречных поставках по построенных из них трубопроводам углеводородов в Европу. То, что тогда называли Ostpolitik, но потом назвали «разрядкой», коренилось в этом расколе, который удалось внести в страны Запада сотрудниками советского Внешторга в кооперации с сотрудниками советских спецслужб. И Хельсинкские соглашения выросли из подписанного в том же году, в качестве приложения к договору «сегодня трубы — завтра газ», соглашения между СССР и ФРГ о признании послевоенных границ в Европе. Посадив Европу на трубопроводную иглу, СССР немедленно, на примере Ближневосточного кризиса показал клиенту истинную цену зависимости, в которую тот неожиданно для себя попал. В 1973 году, не без толчка из Москвы, раковая опухоль Ближнего Востока перекрыла поставки нефти из Персидского залива, и Брежнев смог одним движением ставших знаменитыми бровей остановить израильские танки на окраинах Каира и Дамаска. Слабость Запада и масса свободной валюты наконец развязали СССР руки, — теперь СССР мог грозить не только ядерным ботинком, и на целое десятилетие в мировой политике воцарилось реальное равновесие двух военных блоков. Впрочем, за это десятилетие всю валюту проели многочисленные нахлебники по всему миру. — Россия до сих пор ежегодно десятками прощает безнадежные кредиты тех лет, и собственные граждане, впервые за всю историю СССР получившие доступ к массе, пусть и не совсем/совсем не качественных, но в основном пригодных к народному потреблению товаров. Венгерские куры, американские зерно и фильмы в кинотеатрах — мещанство, массовое потребление, которого с самого начала так отчаянно страшились большевики, все же доконало их выстраданное народом детище СССР. Это только первое десятилетие казалось, что газо— и нефтепроводы ослабили и раскололи Запад. На самом деле, на первый взгляд неистощимый приток валюты привязал до того изолированную социалистическую экономику к мировой, заставил играть по своим правилам, и, согласно законам дарвинизма, победил. Социализм, как убедительно показал этот пример, приспособлен к выживанию исключительно в изолированных популяциях, — недаром цвет у флага СССР, «красной книжицы» Мао и «Красной книги» исчезающих видов один.
• Выжив в тревожное десятилетие Никсона — Форда — Картера, Запад усвоил правила игры и осознал, что не столько он сам попал в углеводородную зависимость от СССР, сколько СССР уже не может выживать без притока валюты. — Здесь разучились выращивать зерно и обходиться без дорогостоящей танковой дипломатии, к тому же, бессмысленной в условиях сухих нагорий Центральной Азии. Запад сократил потребление углеводородов, диверсифицировал источники сырья, и, как результат, многократно уронил цены — практически до уровня рентабельности добычи в Сибири. Как результат, после робкой попытки создания нечерноземного варианта КНДР Андроповым, 15 лет упадка Горбачева и Ельцина стали годами триумфа западной цивилизации, предававшейся в 90-е гедонизму под звуки клинтоновского сакса. И маятник «эпохи Брежнева» неизбежно качнулся в обратную сторону, соблюдая ставший уже привычным 15-летний ритм.
• «Лето демократов» закончилось едва ли не с первыми после избрания республиканца Буша авиарейсами в Нью-Йорк, США погрязли в череде бесконечных антитеррористических войн, а потребности набиравшей силу экономики Китая стимулировали небывалый рост цен на нефть и газ. — Стоит ли удивляться, — в 2000-е, когда правительство Китая решило выдавать каждому китайскому школьнику по стакану бесплатного молока в день, мировая цена на молоко выросла вдвое. Что уж говорить о нефти и газе, — лишь бы и их не решили китайским школьникам выдавать!
• Именно в этот момент утомленного танцами под клинтоновскую дуду Ельцина и сменил невзрачный бывший посыльный мэрии Санкт-Петербурга, а еще ранее заведующий клубом советского культурного центра в восточнонемецком Дрездене, мелкий чиновник в огромном и всесильном некогда аппарате КГБ Владимир Путин. Надо сказать, Володе с детства очень везло. Если не считать повара-деда, кормившего как-то раз не то Ленина, не то Сталина, в его семье особо приближенных к власти членов не наблюдалось. И все же, Володе, без какой-либо протекции удалось в жизни немало — и получить столь вожделенную для советского гражданина непыльную работу в ближнем зарубежье, и в смутные 90-е пристроиться носить чемоданы с не совсем честно нажитыми долларами в демократическую мэрию Санкт-Петербурга. Потому, когда в поисках преемника Ельцина придворные кланы уже отчаялись было найти услужливого и безынициативного кандидата, серые мышиные глаза Володи Путина показались им слаще вожделенного «Баунти». И рулить бы им страной и Володей и дальше, если бы Володе, как часто в его жизни случалось и до того, не поперла карта, — в страну, по было высохшим с середины 80-х каналам, снова хлынул животворящий валютный поток, причем такой щедрый, что значительно превышал пропускную способность этих самых каналов, а потому немедленно растекшийся по Восточноевропейской равнине тонкой зеленоватой пленкой.
• Володе хватило ума взять кран в свои руки, на полученные деньги поочередно решить большинство проблем — утопить Кавказ в крови и купить выживших, создать свои собственные олигархические кланы, немедленно сожравшие или в смерть запугавшие дирижеров ельцинской эпохи... Он купил даже народ, каждому сложив его собственную уникальную цену. — Он создал средний класс, купив бюджетников «володиной тысячей» долларов в месяц, он купил креативный класс государственными грантами — более щедрыми, и, что самое главное, в отличие от западных, неподотчетными. Необязательно стало создавать качественный продукт, — товаром в этой сделке служили имя и душа. А миллионам простых россиян он вернул привычную жвачку имперского мифа. — Они теперь снова могли гордиться за страну, хотя ни один из них толком не может объяснить, а чем именно он гордится. Валютный пузырь «путиномики» продолжал надуваться, и очень скоро почти все в России, и даже он сам, поверили в его путеводную звезду, в его исключительность, в его миссию. На российские миллиарды покупались все и вся, — европейские политики, западные компании, целые страны. Запад, казалось, безнадежно ослабел, а американский президент исступленно жал кнопку «Reset», удивляясь, почему американско-российские отношения никак не перегрузятся. Шар все надувался, и стало казаться именно он и есть Мир, призванный заменить собою обветшавший за тысячелетия использования человечеством земной шарик. Как Олимпиада-1936 знаменовала рождение Нацистского мира, 1980 — зенит Советского, триумф путинской Олимпиады-2014 должен был знаменовать восход тысячелетнего Русского мира...
• Но именно тут газовый насос начал чихать, и на до того розовой, до предела растянутой оболочке, склонные к размышлениям люди стали замечать первые морщины. Но маховик был раскручен, в сознании неосоветской России Олимпиада и война связаны неразрывно, и Кремль тут же, едва только погас огонь в Сочи, разжег себе новый — уже не декоративный, а настоящий огонь войны в Украине. Как некогда СССР, Россия нашла свой персональный Афганистан в Украине. Запад привычно беспомощно выражал обеспокоенность, и, казалось уже, Путина ничто не остановит. Но все тот же 15-летний маятник слишком далеко качнулся в сторону Москвы, неумолимое время отсчитало очередной цикл. Путинская Россия, как и брежневский СССР проела и проиграла в танки углеводородные миллиарды, цены на углеводороды поползли вниз, упадок теперь неотвратим, и разница с первой половиной 80-х состоит разве что в том, что Путин, похоже, пытается поиграть в Андропова сам. Ну что ж, андроповский век недолог, — ведь даже на несколько недель назад с таким апломбом презентованную программу перевооружения России в казне и обобранном до нитки пенсионном фонде не оказалось денег. Закончился еще один цикл, или на наших глазах рушится вся замкнутая система сообщающихся сосудов западной и советской экономик, созданная Брежневым? Ответ на этот вопрос мы узнаем еще лет через 15, — на самой глубине дна, в которое начала катиться Россия.
