«Мне зиму – метр на метр. Даю пару дней»
Ежегодно, практически в одну и ту же осеннюю пору, друзья, возвращаясь из Китая, в который так влюблены, что все отпуска посвящают его познанию, устраивают вечеринку с оригинальным угощением — десертом из лепестков хризантем. Конечно, до основного действа гости успевают рассмотреть привезенные фотографии оригинальных сортов, журналы, посвященные одному этому цветку, полюбоваться хризантемными самодельными скульптурками и, естественно, внимательно понаблюдать, как рождается угощение прямо на глазах. Для остроты ощущений.
Все довольно просто: вымытые и обсушенные лепестки погружаются в смесь яиц и муки, затем быстро опускаются в горячее масло, излишки жира промокаются — все, как всегда. Остается присыпать сахарной пудрой — и подавать. Красивый получается десерт, но его не пробую — слишком люблю живые хризантемы, а любимые в кляре — не для меня.
Уверена, хризантемы продуманно скрывают неуемность своих страстей, глубинный темперамент. Похоже, остальные цветы, даже самые воспетые, зорко следят и по-своему внушают главной осенней цветочной фаворитке — не высовывайся, пока мы еще в соку. Придут твои туманы, легкие заморозки — вот тогда и делай, что захочешь, резвись, нам уже будет не до тебя.
Хризантемы не привыкли быть ведомыми, потерпят чуть-чуть из вежливости, да в день, когда сами захотят, взмахнут своими кучерявыми головами с вечным мокрым эффектом и мгновенно, без всяких усилий и ухищрений, затмят прочее яркое цветочное многообразие.
Бывалые путешественники рассказывают о совершенно незабываемых праздниках в честь цветка, устраиваемых японцами и китайцами. Кстати, в Японии изображение хризантемы является символом императорской власти, а сам цветок — священным. Дело, однако, вовсе не в незабываемых карнавалах, а в том, как украшают в эти дни свои жилища, наряды, прически, как становятся одним целым цветок и человек.
Признаюсь — люблю простые и даже самые простенькие хризантемы, причем всегда, — и тогда, когда они отрешенно колышут своими подвитыми лепестками, и тогда, когда внезапно лысеют от порыва грубого ветра, и с маленькими цветочками, создающим ситцевый эффект, и, конечно, удивляюсь изысканности особых сортов... Всегда хочется зарядиться от их красоты острой предзимней энергией, а еще лучше, что цветам не очень нравится, — зарыться носом в их восхитительное великолепие и наслаждаться, растягивая удовольствие, стараясь удержать в памяти подольше волнующий терпкий аромат. И хотя говорят, что хризантема — цветок печали, ну и что? Печаль более чем нуждается в почестях, а в жизни подчас не получается отделить радость от грусти, к тому же она умеет быть уместной и на свадьбе, и на поминках.
Лет пять назад, подобрав хризантемы самых любимых оттенков — от терракотовых до сиреневых, отправилась на дачу. Как раз вовремя, чтобы еще полюбоваться, насладиться их дружным созвучием. К холодам отщипну ненужное да укрою уютненько, чтобы морозы не издевались: будет жить как за каменной стеной — сколько раз обещала им. И не успевала. Иногда только и заставала пригоршни измученных лепестков да примерзший стебелек. Сколько уже раз просила прощения у своих хризантем прошлых лет!
Их далекие предки ведь знавали особые почести. Когда хризантемы только появились в Европе, доставляли их особо бережно. Каждый аристократичный цветок обертывали в большой лист папиросной бумаги, искусно приподнимая лепестки, а стебель укутывали куском смоченной в воде ваты и прикрывали пергаментной бумагой для сохранения влаги. Давно уже дала себе слово — не можешь обеспечить силу своей защиты цветам в полном объеме, не мучай. Теперь у моих хризантем совсем не нервная жизнь — все досмотрены, да, понимаю, иногда мучает их одиночество. Ведь красотой надо любоваться, а на дачу приезжаем нерегулярно. Всегда находятся причины поважней.
Узнав, что подруге очень хочется спокойно порисовать, уловить хризантемную затейливость и создать затем маленькую свою серию из откровений, радости и грусти, которые дарят дивные осенние создания, даже не осознающие своей прелести, сразу предложила — поехали.
Только освоились, порезвились вволю, как бывает с городскими, вырвавшимися на дачу, особенно когда она в 150 километрах от дома. Вот и оправдание, которое всегда под рукой, сами, мол, цветы, понимаете. Хорошо, что мои хризантемы терпеливые, да и сейчас за садом организовали дополнительный, не только собственный, присмотр. Только моя гостья, кстати, автор интересных парковых скульптур и пейзажей, порхая от одного куста к другому, насыщалась, радостно предвкушая тихую спокойную работу над задуманным, как зазвенел ее мобильник. Посмотрела она на номер и кивнула мне — барин звонит. Капризный 35-летний барин (так она его называла) — постоянный заказчик. В своем еще молодом возрасте дяденька уже уверен и, кажется, убедил всех от него зависящих, что он все уже в этой жизни оплатил, а потому любое его желание даже не обсуждается.
Так, услышала и я его голос по громкой связи: «Мне, дорогуша (это он художнице), зиму метр на метр. Даю пару дней». И подруга услышала звук отбоя. Заказчик обустраивал свой новый кабинет и, никому не доверяя, придумывал для него всякую всячину. На глаз определил местечко на стене, прикинул — выходит метр на метр. То, что надо.
Настроение покатилось вниз со скоростью водопада. Ожидаемый, подготовленный, отдых был небрежно скомкан, никто даже не уточнил, хотя бы шутливо-ласково, — может ли она сейчас настроенчески написать достойно этот квадрат зимы. Барин хорошо платит. Вот и все.
Задуманные и неосуществленные хризантемные портреты как бы запечатали в кляр. Всего-навсего как десерт, даже без тонкого слоя интеллигентного лака.
Ей же так хотелось золотистого и хмельного пейзажа!
Размечталась, сокрушалась, складывая кисти, краски.
Как рано для нее пришла зима, подумала, хоть и всего метр на метр.
Стало холодно.
