Непростая безопасность
Вопреки мнению внешних наблюдателей, вопросы продовольственной безопасности никогда не выходили из области приоритетных интересов экспертного сообщества. Но за последние 10-15 лет изменились два существенных обстоятельства.
Во-первых, резко уменьшилось (в силу естественной убыли) количество тех политиков, что пребывали в плену мифа об Украине, как об «аграрной державе». Этот миф был надежно создан в 1930-1950-х годах и основательно закреплен в сознании партийно-хозяйственной элиты. Уже к 1970-м все изменилось, кроме этого мифа.
На сегодняшний день доля городских жителей составляет почти 70% населения Украины. Украина – современное модернизированное, урбанизированное, индустриальное общество. И не более трети от оставшихся 30% сельского населения так или иначе заняты в сельском хозяйстве. Только в конце 1960-х количество городских и сельских жителей Украины было примерно равным, а занятость в сельском хозяйстве была значительной, и тогда еще имело смысл говорить об «аграрной державе». С тех пор тенденция индустриализации и урбанизации неизменна и несомненна. Однако, такое ошибочное представление, среди прочего, мешает реально смотреть на проблемы аграрного сектора, по-новому воспринимать вызовы современности.
Во-вторых, изменилось само понимание безопасности. Это уже более не «изобильное производство еды». Все стало несколько сложнее. Переосмысление концепции продовольственной безопасности потребовало некоторого времени, а главное – требует серьезных интеллектуальных усилий, как от экспертов, так и от политиков.
Итак, в современном понимании, продовольственная безопасность – это возможность устойчивого обеспечения потребностей определенного сообщества в продуктах питания, в соответствии со стандартизированными требования к их количеству (по набору и разнообразию) и качеству (в первую очередь – по содержанию питательных веществ и концентрациям вредных веществ).
Проблема безопасности, в том числе и продовольственной, рассматривается в совокупности нескольких взаимосвязанных компонент. То есть, существует четыре разных, но неразрывно взаимосвязанных «вида безопасности».
Во-первых, рассматривается «наличие» продовольственных ресурсов. То есть вообще физическая возможность произвести необходимое количество пищи. Это близко к традиционному пониманию «изобильного производства пищевых ресурсов». Что мы можем тут предложить? Наш аграрный потенциал, определяемый только почвенными ресурсами и естественным водным питанием, позволяет нам получать около 41 миллионов тонн зерновых в год. Этого мало, но это – чистая природная продуктивность, то есть тут мы не учитываем человеческой деятельности, собственно, сельского хозяйства. При применении элементарных аграрных технологий, в частности удобрений, мы можем повысить общий урожай как минимум до 54 миллионов тонн. Учитывая существующие демографические тенденции, нам этого более чем достаточно, чтобы прокормить себя и экспортировать некоторую часть урожая.
Однако, тут есть и существенный нюанс, связанный с климатическим фактором. Климатические изменения могут повлиять на урожайность на 20-25%. Это, среди прочего, означает, что применением адекватных аграрных технологий мы можем существенно сгладить негативное влияние климата на сельское хозяйство. С другой стороны, текущие изменения скорее позитивны для продуктивности растений, а значит - урожайность можно пока наращивать. Так или иначе, предел в 50-52 миллиона тонн кажется естественно достижимым порогом безопасности. Казалось бы, все в порядке? Увы…
Во-вторых, необходимо рассмотреть «доступность» продовольственных ресурсов. Доступность продовольственных ресурсов зависит от того, сможет ли потребитель получить произведенное продовольствие. Это зависит, например, от цены на продовольствие, а значит - от распределения доходов в обществе и от наличия системы материальной помощи, от возможности доставки и хранения продукта, то есть - от развития инфраструктуры. Выращенный продукт должен быть собран, сохранен, доставлен и переработан. А затем представлен на рынок по той цене, которую потребитель в состоянии за него заплатить. Именно поэтому в Киеве яблоки из Турции доступнее, чем из Житомира.
Как правило, сюда же традиционно включаются проблемы пищевой безопасности. Понижение цены не просто за счет снижения отдельных показателей качества, а путем утилизации некондиционных продуктов приводит не к повышению доступности, а к коллапсу секторов рынков. Вопросы доступности продовольственных ресурсов у нас традиционно не рассматривались в необходимой полноте. Например, увязка проблем деградации инфраструктуры и распределения социальной помощи, является слишком новой постановкой для экспертного сообщества. А вопросы пищевой безопасности возникли относительно недавно и, к сожалению, пока отданы на откуп недобросовестным экспертам, а потому в основном стали предметом массовых истерик недоучек и кликуш.
Третьей компонентой продовольственной безопасности является «утилизация». Дело в том, что и производство сельскохозяйственных продуктов, и последующее производство продуктов питания, и потребление конечного продукта приводят к накоплению отходов. И сточные воды от ирригации, и остатки удобрений и пестицидов, и промышленные отходы пищевой индустрии, и бытовой мусор являются серьезной экологической угрозой, ведущей к деградации того базового ресурса, который позволяет нам производить продовольствие. Площадь свалок в нашей стране удваивается каждые 8-10 лет. На текущий момент, по данным космических съемок, общую площадь свалок (в том числе стихийных) приблизительно можно оценить в 9-12 тысяч гектаров. И это речь идет именно об утилизации продовольственных ресурсов, то есть о бытовом мусоре. Разумеется, мы пытаемся что-то делать в этом направлении, но я хочу обратить внимание на то, что решение проблемы утилизации должно быть увязано с комплексом проблем безопасности. Нельзя потреблять ресурс, не думая об утилизации отходов, то есть, в конечном итоге - о его воспроизводстве.
Другой аспект: на данный момент в нашей стране осушается около 3 миллионов гектаров земель, около 2 миллионов – централизовано орошается, и еще около 900 тысяч требуют орошения. Все эти земли – искусственно воссозданный потенциал для производства пищи, но одновременно - потенциальные источники загрязнения почв и воды удобрениями и пестицидами. Поэтому подходить к вопросам утилизации ресурсов следует весьма осторожно.
Наконец, четвертой важной компонентой продовольственной безопасности является «устойчивость». В это понятие входят как устойчивость воспроизводства ресурса по отношению к негативным внешним воздействиям, таким как изменения климата, чрезвычайные ситуации, так и устойчивость потребления, связанная с шоковыми колебаниями аграрного рынка. Отсутствие систем и методов контроля чрезвычайных ситуаций, эффективных способов управления рынком, приводят к катастрофическим последствиям. Например, засухи в разных регионах 2006, 2007 и 2010 вызвали обвалы рынков и – как следствие - продовольственные кризисы. Механизмы регулирования устойчивости существуют, но они не интегрированы в единую систему управления безопасностью.
Важно помнить, что сводить проблему продовольственной безопасности только к одной какой-то компоненте – это непростительная ошибка, чреватая серьезными последствиями. Рассмотрение всегда должно быть комплексным.
Рассматривая таким образом проблему продовольственной безопасности, следует кроме того помнить, что она является лишь частью общей безопасности, которая включает в себя и водные ресурсы, и энергетику, и социально-экономическую сферу. В самом деле, не может быть сельского хозяйства вне проблем обеспечения посевов водой. Нет проблем продовольственной безопасности и вне сферы энергетики.
Во-первых, сельское хозяйство является потребителем энергии. Во-вторых, оно является его производителем. Конъюнктура мирового рынка, в частности высокие цены на нефть, диктует повышенный спрос на биотопливо. Это значит, что увеличиваются посевные площади под технические культуры. Автоматически это означает, что сокращаются площади под продовольственные культуры. Показатели «наличия» ресурсов очевидно ухудшаются. В альтернативном случае приходится вырубать леса, но тогда негативные климатические и экологические изменения неизбежны. В таком случае ухудшаются показатели «доступности» и «устойчивости» продовольственных ресурсов.
Какой вывод можно сделать из приведенного определения продовольственной безопасности? Простой: мы живем в катастрофически небезопасном мире.
Большинство людей в мире (вы удивитесь: около 70% населения планеты) вынуждено существовать чуть более чем на 1 доллар в день. При этом средняя цена пшеницы на международных биржах составляет около 350 долларов за тонну. С точки зрения показателя доступности продовольственных ресурсов, мы можем достичь устойчивой продовольственной безопасности? Очевидно, что – нет. В результате более 700 миллионов людей в мире постоянно голодают, около 2 миллиардов испытывают систематическую нехватку еды, 1,7 миллиарда не имеют постоянного доступа к питьевой воде. И голодают они не потому, что мы не можем произвести достаточного количества еды, а потому, что производимая еда для них недоступна. То есть, по причинам, связанным не с наличием ресурсов, а как раз с иными компонентами безопасности. Но как только мы хотим решить проблему голода нахрапом, и произвести сразу много продуктов питания, тут выясняется, что мы начинаем травить сами себя и друг друга, уничтожать окружающую среду, взрывать электростанции, бесконтрольно потреблять воду и энергию. В конце концов, весь этот наш балаган рушится при очередной катастрофе. Голодающие остаются голодными, а мы недоумеваем: почему наши технологии нам не помогли? А вот именно потому, что мы не решали всей проблемы целиком, а видели только одну какую-то часть, не хотели рассматривать проблему комплексно. И хотим мы того или нет, но Украина является частью глобального пространства, а потому проблемы собственной продовольственной безопасности нам придется решать в контексте глобальных вызовов и в реальности глобального рынка.
Но что все-таки делать с глобальным голодом? В своих путешествиях мне приходилось видеть голодных людей и - детей. Веселых, озорных, бесшабашных, но – голодных. Поэтому я понимаю, что проблема глобального голода имеет четкое антропологическое измерение. И мы не имеем права принимать антигуманные решения. Потому что это будут «не-решения». Ответственность слишком высока.
Существует ли некий компромисс, стратегическое решение, устойчивое по отношению ко всем компонентам безопасности? Не могу утверждать, что существует консолидированное экспертное мнение в мире – слишком велико региональное разнообразие и слишком нова проблематика. Но выход тут на данный момент напрашивается один: развитие новых аграрных технологий и употребление модифицированных продуктов питания. Когда я говорю «модифицированных», я имею в виду не только и не столько пресловутые ГМО. Я имею в виду все, что поможет снизить затраты и повысить продуктивность, увеличить количество еды, не выводя нас в зону неприемлемых социальных и экологических рисков: гидропонику, новые виды удобрений, новые сорта растений и породы скота, и пищевые добавки, и да – ГМО. Думаете, мне это нравится? Но если мы хотим сохранить избранный нами образ жизни и при этом спасти жизни людей, у нас нет другого пути. Судите сами: площади сельскохозяйственных угодий сокращаются, количество занятых в этой отрасли уменьшается, доля технических культур растет, негативное влияние климатических изменений увеличивается, избыточная химизация больших угодий приводит к неприемлемым экологическим последствиям, количество доступных водных ресурсов сокращается, экономический рост вызывает экономическое расслоение, а меры по борьбе с бедностью пока не эффективны… У нас нет другого пути.
Воевать с модифицированными продуктами – идти на поводу у крикунов и демагогов, тормозить развитие пищевых технологий, останавливать исследования. Скидывать модифицированные продукты на рынки голодающих стран – путь привлекательный, но безответственный. Даже их бесконтрольное производство оборачивается неприемлемыми экологическими рисками. Поэтому будем готовы потреблять весь спектр производимых нами товаров. И при этом тщательно оценивать все возможные риски, но только без истерик, профанации и паники.
Что требуется для решения проблем продовольственной безопасности? Разрабатывать и применять интегрированные стратегии безопасности. С учетом не только продовольственных, но и водных, и энергетических ресурсов, с учетом изменений климата и реакции окружающей среды. Ученые НАН Украины в составе международного консорциума в Международном институте прикладного системного анализа уже заняты этим вопросом для Украины.
От политиков это потребует многих важных решений, например, внедрения системы контроля стандартов безопасности прежде самих стандартов. Со своей стороны, потребитель обязан ответственно и осознанно относиться к выбору продукта, а производитель – к методу его производства. Экспертам следует, наконец, адекватно объяснить обществу суть проблемы, прекратить тиражировать страшилки об опасности отдельных продуктов и пищевых угрозах, а сконцентрироваться на реальных проблемах продовольственной безопасности.
Ученые должны помогать политикам правильно применять свои разработки при выработке управленческих решений. А задача журналистики – не раздувать дешевую сенсацию из факта наличия пищевой добавки, а помогать обществу в простых ситуациях потребительского выбора. Важно помнить, что мнение ученого не должно становиться поводом для базарной ругани или истерики домохозяйки, вынесенной на широкую аудиторию. Взвешенный социально ответственный подход должен стать частью научной и публицистической деятельности в новой реальности.
