О том, как Жлоб уничтожает нашу историческую память
Я подумала о том, почему так много миролюбивых, интеллигентных людей с нескрываемым удовольствием распространили картинку разбитой витрины и шин возле магазина Жлоба, который уничтожил граффити Революции Достоинства. И также о том, почему так фальшиво выглядит все это «так нельзя, потому что мы другие», «одним стыдом ответили на другой. Когда общество станет зрелым?».
Мне кажется, что вот этот торговец пшонко-ампиром за сутки превратился в аллегорию, обобщение вечного Жлоба, Хама, который веками безнаказанно уничтожал наши исторические и культурные «архивы». Вот почему разрисованное и разбитое стекло витрины мы тоже воспринимаем как более широкий образ, мы чувствуем что-то вроде возмездия, компенсации за годы наших потерь и бессилия.
Я вспомнила поражающее воспоминание Евгения Сверстюка в эссе «З приводу процесу над Погружальським». Он описывает пожар в Публичной Библиотеке Академии Наук в Киеве 24 мая 1964 года. В тот день была подожжена и сгорела крупнейшая украинская библиотека — весь украинский фонд и отдел старопечатных книг, вся украинистика библиотеки — примерно 600 тысяч книг и рукописей.
И вот Сверстюк пишет: «Численний натовп людей, зібраний голосом мовчазної тривоги до місця страхітливого злочину, був свідком того, як мляво посувалися протипожежні роботи. Протягом двох годин їх було неможливо почати, бо в усьому цьому районі не було води. Пожежу було ліквідовано тільки на третій день, коли вже вигорів дотла весь український відділ. Згоріла саме україніка, у тому числі стародруки, рідкісні книжки, рукописи, архіви. Згоріли також спеціальні фонди україністики, які до 1932 р. збиралися за вказівкою М. Скрипника».
Какой страшный этот образ отчаяния и бессилия людей перед катастрофой сожжения истории. Понимаете, они стояли и молча с ужасом смотрели. Просто как свидетели. Так было веками.
Граффити на Грушевского — это еще незажвшая рана, нам больно, и поэтому мы так остро отреагировали. Но по всей стране мы и дальше продолжаем быть просто свидетелями потери исторических и культурных артефактов, не менее важных.
Меня, например, все больше поражает Львов. Львов поражает количеством того, что еще можно спасти, но оно не спасается и продолжает разрушаться. Во Львове вот этот «культурный архив» подменен удобоваримым и приятным вечным «фестивалем»: «криївки-кумпелі-гасові лямпи-цукерні». И все это гостеприимство и гастрономия — это прекрасно, конечно.
Но зайдите во львовские дворики, посмотрите на их состояние. Посмотрите трезвым глазом на старинные двери, австрийские лестницы, ворота, порталы, архитектурные детали дворцов, особняков, совковые таблички ЖЭКов и контор на старинных стенах — как много всего этого в состоянии потери и руины. Нам, конечно, легче не замечать этого, не терзать свое сердце, мы утомленные — войной, бесконечной борьбой и нам легче представить, что вот этот чудесный запах львовского кофе, пляцок в «Світі кави», потертый стильный паркет в «Атласі» или выцветшие фото польских дам на стенах кнайп — это и есть наш маленький сохраненный культурный кокон, в котором можно временно спрятаться и отдохнуть. Но это далеко не вся правда...
И теперь о Киеве, который гораздо больше зачищен Жлобом. В «Википедии» есть страница «Список утраченных памятников архитектуры Киева (2001-2016 гг.), мартиролог». Десятки домов, усадеб, замков, уже уничтожены, планируются под снос или находятся в состоянии разрушения. Схема разрушения примерно одна: 1. Аренда/покупка. 2. Доведение до аварийного состояния. 3. Разрушение/поджог 4. Строительство на местах исторических памятников «парусов» и «гулливеров».
Я сейчас расскажу абсолютно поражающую наглостью киевскую историю, иллюстрирующую, что уничтожение исторических памятников и охраняемых зон продолжается полным ходом и мебельщик Доценко просто мальчик по сравнению с другими жлобами.
На Печерске возле Ботанического сада (на Зверинце) есть тысячелетние Зверинецкие пещеры, которые начались с подземного монастыря XI века, основанного, очевидно, греками. Есть даже версия, что в пещерах скита могла храниться «Библиотека Ярослава Мудрого».
Длина лабиринта пещер более 1,5 км. Сейчас открыт
150-метровый отрезок — церковь, кельи, погребальные ниши — это всего лишь десятая часть от бывшего подземного поселения, которое было уничтожено вместе с жителями в 1240 году монголо-татарами. В открытой части найдено около 200 захоронений, это место называют Зверинецким некрополем, и он является памятником археологии национального значения.
И вот прямо на разветвлениях этих пещер в зоне охраняемого ландшафта пытаются начать строительство высоток с подземными паркингами и подъездной дорогой.
Дело в том, что в 2008 году молодая команда Черновецкого «бесплатно» выделила на Зверинецком холме участки подставным лицам, которые на второй день после получения свидетельств на право собственности, продали участки некоему гражданину Автандилу Хачидзе и его компаниям. Вот именно Автандил Чахидзе и пытается сейчас застроить Зверинец (уже есть проекты).
Эта дикая история пережила и молодую команду Черновецкого, и Революцию Достоинства, и журналистские расследования и каким-то волшебным образом пустила щупальца и проросла в новую власть.
Зверинецкие холмы сейчас защищают несколько десятков человек, они говорят, что Департамент градостроительства и архитектуры КГГА действует в интересах застройщика Автандила Хачидзе и все происходит с согласия и содействии заместителя мэра Александра Спасибко.
Раскопать экскаваторами древние пещеры и кости в охраняемом ландшафте под подземные паркинги — не меньшее варварство, чем уничтожение граффити, правда же? Жлоб продолжает уничтожать наши исторические памятники. Этот Жлоб перегруппировался и зашел в киевскую власть именно благодаря Майдану, благодаря нашим лучшим порывам и мечтам, воспользовавшись нашей энергией и жертвами людей. Этот Жлоб гораздо опаснее, чем дурачок Даценко, он умнее и коварнее. Это гораздо более серьезная угроза. Вечные активистки бабушки-защитницы Киева здесь беспомощны. Поэтому нам нужно перестать быть просто свидетелями, подтянуться всем и спасать наши исторические и культурные «архивы». Не расслабляться, одним словом.
