Об открытии, Прохасько и школьной программе по литературе
В последнее время мне периодически приходится перечитывать книжки из школьной программы по литературе. Не то чтобы я занималась этим постоянно, но иногда надо для работы. Вспоминая свой предыдущий опыт восприятия какого-то произведения, понимаю, что с возрастом отношение к текстам существенно меняется. Этим я, конечно, не открою Америку, но одно дело знать, а другое - чувствовать на себе.
Мои школьные и начало студенческих лет пришлись на то время, когда активно зарождалась современная украинская литература. Читать Андруховича, Жадана или Дереша считалось признаком почти принадлежности к какому-то особому клубу, вход куда был только по пропускам. А в роли последних - книги современных авторов. Достать их было делом нелегким, потому что они стоили недешево, стипендия у нас была мизерная, а желание читать - очень большое. Думаю, многие представители современной молодежи меня не поймут.
Помню, как в свое время мечтала о поэтическом сборнике «Екзотичні птахи і рослини» Юрия Андруховича. А купить ее в Черновцах было почти нереально. Трудно описать то состояние, когда я (тогда еще школьница) впервые попала в Киеве на Петровку и нашла желанную книгу. Или воспоминания, связанные с тем, когда парень дарит тебе на день рождения новый роман Дереша... Или безудержная радость, когда одногруппница показала львовскую библиотеку, в которой можно было взять (почему-то только на неделю-две) книжки современных авторов.
Но речь, собственно говоря, о восприятии. Недавно мне в руки попала книжка Тараса Прохасько «БотакЄ». Долгое время она тихо лежала на полке, ожидая своей очереди на чтение. Имея часок перед встречей, я решила за нее взяться. В тот момент меня охватило столько ощущений, не передать! Это одновременно память о днях, когда с трепетом держала в руках сто раз одолженную у друзей знакомых моих знакомых книгу, а с другой стороны - совершенно новое открытие «НеспрОстих», «FM Галичина», З цього можна зробити кілька оповідань» и т. п. Впечатление такие, словно две жизни сливают в одну, опыт накладывается на опыт, в результате появляется какое-то неожиданное видение знакомого текста.
Ведь существуют книги, истинное понимание которых приходит с возрастом - тогда, когда готов сопереживать, вспоминать, чувствовать, учиться и быть благодарным. И если бы школьников в 15 лет не заставляли читать «Парфюмера» Зюскинда или «Войну и мир» Толстого, кто знает, возможно, с возрастом у этих детей выработалось бы что-то другое, кроме отвращения к художественной литературе. И именно над преодолением школьных стереотипов о книге как о чем-то принудительном, а следовательно, неинтересном и ненужном, приходится работать многим преподавателям в вузе. Впрочем, как показывает практика, большинство студентов открывает для себя Булгакова или Хемингуэя лучше тогда, когда читает их по собственному желанию. И, к большому удивлению преподавателей, делает это охотно.
