Памяти Мирослава Поповича: мысли вслух
Ничего не поделаешь – созидание украинской нации, как и такие же процессы в ряде других европейских стран, объективно относится к «запоздалым». А если еще точнее - к так же насильственно прерванным колонизаторами, затем восстановленным уже на существенно иной основе и давленых-передавленых во времена «красного столетия», когда за господство над Украиной дружно соревновались два тоталитарных краснознаменных режима плюс несколько «европейских гиен», желающих ухватить и присвоить хотя бы кусок украинских земель. Поэтому закономерно эпоха той украинской философии, которую можно назвать классической, относится не к ХIХ и не к первой половине ХХ века, а к временам, когда стало возможным то свободное «мышление вслух», как называл философию Мераб Мамардашвили, - хотя поначалу и шепотом и с оглядкой, и с использованием понятных только посвященным культурных кодов. Но - мышление, но - вслух, но - в контексте постижения и переосмысления на национальной почве всеобщих, всечеловеческих проблем, а вместе с тем - и выдвижение тех или иных концептов, значимых для мирового интеллектуального сообщества.
Эпохой классической украинской философии могли стать 1920-30 годы, для этого хватало предпосылок, однако помешали, как говорится, обстоятельства объективные. В период украинизации в УССР, хотя и под давлением партийной цензуры, все же что-то можно было сделать, но это продолжалось недолго - большевики изменили свою стратегию и тактику. Поэтому доктор философии Владимир Юринец, получивший знания в университетах Вены, Берлина и Парижа и пытавшийся совместить марксизм с учениями Фрейда и Гуссерля, сначала был объявлен «идеалистом», а затем и уничтожен физически. Так же, как и академик В. Юринец, был раздавлен духовно и уничтожен физически академик С. Семковский, профессора П. Демчук и Т. Степовый. Вовремя сбежал в Москву психолог и философ, доктор философии Марбургского университета С. Рубинштейн; отбыв пять лет ГУЛАГа, сумел во время войны выехать на Запад и описать разгром украинской философии бывший студент Юринца Гр. Костюк, пережил многолетние скитания в ГУЛАГе, но потерял здоровье и философское воодушевление профессор философии К. Ярошевский. Наступила эпоха полного торжества догм сталинского диамата и истмата. Значительно свободнее было развитие украинской профессиональной философии за пределами УССР, в том числе - при польском колониальном режиме - и на территории Галичины. Следует назвать прежде всего таких мыслителей, например доктора права Дмитрия Донцова, докторов философии Александра Кульчицкого, Ивана Мирчука, Дмитрия Чижевского и Николая Шлемкевича. Однако возможно ли развитие действительно свободной философии при отсутствии национального государства и при тоталитарном порабощения большей части народа, и без того распятого между четырьмя чужими государствами? Вряд ли - произведения, которые войдут в философскую классику, появиться могут, но философия как целостность, как живая душа действительно целостной и «многоэтажной» культуры, как сумма указателей в будущее - нет.
Как это ни парадоксально (впрочем, история, тем более история культуры, полна парадоксов), возрождение философии в советской Украине и формирование достаточно целостной и оригинальной философской мысли в масштабах всего «украинского космоса» началось примерно шесть десятилетий назад, когда процессы десталинизации в СССР неизбежно вылились в определенную автономизацию (хотя и под красными флагами) Украины, а наличие «вражеских голосов» в радиоэфире и мощная издательская деятельность украинской политической эмиграции вылились в проникновения несоветского украинского дискурса на просторы УССР. И не только это сработало, но и многочисленные переводы западных философов (пусть в Москве, пусть на русском языке, пусть с грифом «для служебного пользования») и контакты с философами «братских стран», особенно Польши. И что же: на, казалось бы, «выполотой» многочисленными чистками культурной почве внезапно начинает расти украинская философия, которая стремительно впитывает в себя достижения философии мировой (пусть нередко под видом «критики» последней) и - в неявной форме - достижения мыслителей украинской диаспоры. Тексты этих мыслителей попадали в Киев, в Институт философии, который стал признанным центром того, что получило позже название «киевской школы» и - шире - «киевского круга», различными путями: что-то привозили с собой аспиранты-львовяне, что-то передавали с Запада через Чехословакию и Польшу, что-то зачитывалось «голосами», а что-то предоставляла сама власть: согласно постановлению ЦК, одной из целей создания Института философии была беспощадная «борьба с украинским буржуазным национализмом»...
А потом еще в советские времена начинается формирование того феномена, что, с моей точки зрения, имеет право называться украинской классической философией. В нем представлены практически все направления, созвучные тогдашней мировой философской мысли - кроме разве что философии истории и религиозной философии. Впрочем, последние направление все же присутствует - не в легальных текстах, а в Самиздате. В свою очередь, украинские мыслители-эмигранты откликались на то, что делалось в УССР, и, несмотря на ощутимый откат, связанный с резким сокращением числа публикаций на украинском языке в 1970-х, движение вперед все же происходило. В полную силу освоение мировой философии и наследия украинских мыслителей и выдвижение оригинальных идей началось с конца 1980-х - теперь уже несмотря на финансовые проблемы, которые вылились в резкое сокращение численности молодых сотрудников Института философии и «пересыхание» струй книгоиздания.
Однако главное было сделано. Украинская профессиональная философия имеет за собой столетнюю историю и огромный корпус текстов; в целом разработана философская терминология, которой можно выразить (или о-словить) все то, чего требует «сознание вслух». Заложены основы для дальнейшей работы - традиционно уже скорее не благодаря власти, а вопреки ее интеллектуальной и нравственной ничтожности. Ну а проблемы... Их можно преодолеть - было бы желание.
Все названное здесь сделано под патронатом (не буду писать «под руководством», так как все трое толерировали дух самостоятельного поиска) трех директоров Института философии НАНУ с 1962 по 2018 годы - Павла Копнина, Владимира Шинкарука и Мирослава Поповича. И после ухода в Вечность уже в 2000-х Сергея Крымского, Василия Лисового, Виталия Табачковского, Владимира Шинкарука, а теперь уже и Мирослава Поповича эпоха украинской классической философии заканчивается, и должны начаться другие времена, связанные с новыми вызовами современной цивилизации и уникальным статусом Украины как одновременно посттоталитарной, постколониальной и постгеноцидной державы и нации, да еще и в условиях «гибридной войны» с Россией и империалистических настроений у некоторых западных соседей Украинского государства. Кто-то скажет - осмысливать все это - не задача философии, она является интеллектуальной «игрой в бисер», не больше и не меньше; однако разве даже в таком случае игрок не должен заботиться как о наличии бисера, так и об обеспечении возможностей для свободной игры?
Сохранятся ли достижения, продолжатся ли традиции, не окажутся ли бесплодными новации, не выродятся ли они в чисто провинциальное копирование провинциальных же московских философем? Станет ли фактом уважительное - не только на словах, но и на деле - отношение как самих интеллектуалов, так и хотя бы части чиновников к украинской философской классике и к ее одной из главных установок - на смелый мыслительный поиск и на нахождение слов для того, чтобы вести вдумчивый диалог «с городом и миром»?
