Переводчик как промоутер
30 сентября отмечали Всемирный день переводчика. Есть возможность поговорить о создании мощного культурного бэкграунда усилиями людей, упомянутых в книгах петитом на второй странице.
Аркайц Кано, баскский переводчик, элегантно описал, чем является для него художественная адаптация: «Это так, словно просыпаешься утром в незнакомой квартире. Тебе надо приготовить завтрак. И не знаешь, где лежат кухонные принадлежности и где какие продукты. Вот и ищут по всем шкафам. Но надо вести себя при этом тихо-тихо, чтобы не разбудить хозяина. Пока тот спит на диване в гостиной». Вот только, чтобы не остаться голодным, все-таки придется хозяина разбудить.
День переводчика в Киеве отпраздновали открытой беседой с человеком, который активно работает в этой области - с Юрием Ткачем; и тема встречи показательна - «Переводчик в качестве промоутера культуры». Ткач много лет переводит украинскую литературу на другие языки, с его помощью на английском заговорили Антоненко-Давидович, Димаров, Матиос.
Тезисы в целом были предсказуемые и правильные.
Финансовой и информационной поддержки со стороны Украины для перевода с нашего языка на другие нет.
Продвижение переведенных книг - это индивидуальное дело переводчиков и издателей и результат их активности (а в случае «укр.-англ.» часто переводчик и является издателем).
Такое продвижение сработает, если эти персонажи - харизматики и по-хорошему одержимы.
Репутация нашей страны на мировой культурной арене слабая и тенденциозная (почти-Россия, Чернобыль, почти-не-Россия).
Книги для такого рода переводов должны выбираться а) качественные, б) презентативные, в) интересные каким-то опытом, которого нет, например, у австралийского читателя (именно ему Ткач адресует свои адаптации).
Теоретически все понятно и не вызывает внутреннего сопротивления.
Практически имеем следующее: «Жадан и эти все не могут быть единственным лицом украинской литературы в мире» (цитата из разговора). Альтернативу «этим всем», которых уже активно переводят и рекламируют, Ткач видит в прозе Мирослава Дочинца. Именно переводы с Дочинца, уверен он, привлекут в Украину англоязычного читателя и гарантируют ей место в поле актуальной литературы. Чтобы мы не были больше для них «какой-то эфиопией» (тоже цитата).
Иронично слегка, знаете ли. Самый известный современный эфиопский писатель, активный агент своей культуры - Нега Мезлекия - в Эфиопии не живет. Он свою культуру поддерживает из Канады и довольно удачно. Украинское в Австралии будут покупать только потому, что оно украинское? - И тогда это будет перевод для диаспоры, которая как раз в таком переводе не нуждается.
Но я искренне не понимаю, почему читатель заплатит деньги за книгу закарпатского Коэльо, если ему доступен бразильский Коэльо? И как можно избежать представления о вторичности украинской литературы (относительно российской, такая проблема), так же торгуя «вторсырьем»? Но это мои персональные вопросы - в основном риторические.
А на самом деле важные выводы из этого разговора следующие.
Переводчик является промоутером культуры-донора, хотел бы он этого избежать или уважал бы эту свою миссию - всегда. Переводчик всегда является игроком на культурном поле литературы-реципиента. Отбор текстов для адаптации зависит в основном от литературного вкуса и предпочтений именно переводчика (нет-нет, я не забыла об издателе). Перевод - это прежде всего работа, связанная с суждениями вкуса и воспитанием читательского сознания. Все тоже просто: как нас научат читать «чужое», так мы будем читать и «свое» - обратное тоже правильно... Грустно? Потому что все зависит от вкуса конкретного человека, а о вкусах - как известно - не спорят, но их - что менее известно - надо воспитывать... Так каким образом создавать тот самый культурный бэкграунд, который должна обеспечить оригинальной литературе переводная?
Современная украинская литература сейчас - это прежде всего литература адаптированная. Мощная и качественная работа переводчиков с немецкого языка, со скандинавских языков, адаптации балканской литературы, польской, бельгийской. Отдельным зачетом - современная переведенная поэзия, которую и читают немногие, а покупают еще меньше. Вместе с тем здесь литовская, грузинская, польская, австрийская, немецкая, шведская, чешская, американская, болгарская... Я вряд ли удивлю, если скажу, что за каждой такой книгой и за группой текстов стоит кропотливая мощная работа переводчика-харизматика, который формирует вокруг себя команду таких же фанатиков, и издателя, который доверился его вкусу. (Буду называть поименно - процедура затянется до следующего Дня переводчика).
И что? Вопрос только в том, что в мире гораздо больше художников-украинцев, свободно владеющих иностранным языком, чем художников-иностранцев, которые справляются с литературным украинским?
Пока не начали чрезмерно гордиться нашей «активностью» и их «ленью», верну на землю. Бум переводов в Европе с китайского языка начался вместе с китайским экономическим чудом. А общая популярность скандинавской прозы в мире связана с деятельностью соответствующих институтов книги. Это во-первых. А во-вторых. Если литература способна отдать значительно меньше, чем впитать в себя, то это означает, что она развивается и растет - что она подросток, жаждущий и жадный.
Переводчик как промоутер? Скорее, переводчик как воспитатель в младшей школе... Кстати, 2 октября был День учителя.
