Пиратские лекала
В детстве игрушки на елке всегда зачем-то укутывали ватой , виделось это особо свежим, ведь вата играла роль снежинок. Украшенная елка сразу уютно -кокетливо замирала — любуйтесь, я самая-самая. Почему-то в день недавней дикой жары, пробегая по Владимирской, совершенно неожиданно для самой себя вспомнила я тот охлаждающий, отвлекающий, помогающий остыть до более-менее нужной температуры факт и тут же, зная, что счастливые мысли не транжирят, их подкармливают, приманивая удачу, чтобы поймать волну, купила еще и мороженое. Так весело и без всяких намеков на подножку, подошла к перекрестку Владимирской и Прорезной, где снова тихо, не слышно даже шепота очередной перманентной реконструкции, которая длится десятилетиями. Собственно, сказать подошла, значит, смазать картинку-я споткнулась об вечный настил под ногами (временные неудобства длиною в жизнь), который тут так давно, что и сам нуждается в замене, а забор превратил перекресток в лабиринт, в котором прохожие вынуждены передвигаться гуськом. Споткнувшись, невольно остановила движение и за мной тоже кто-то ударился. Мы на минуту разговорились, разбормотались, развозмущались, но дребезжащий тенор небольшого диапазона проезжающего мимо велосипедиста, он нараспев подогнал нас, мол чего раскудахтались, давно могли привыкнуть и давайте — брысь с дороги.
2019 год / ФОТО БОРИСА КОРПУСЕНКО
Прав тот, кто искренен, убеждала себя, уже сидя в открытом кафе напротив этого сказочного красивого дома уродливо, стянутого вечным корсетом строительных усовершенствований, надо же мне, якобы его дорожке безопасности, взяла и подвернула ногу. И все же, нет худа без добра -вот сижу в кафе, любуюсь когда-то считавшимся самым высоким строением в Киеве, а знатоки видят в нем и дыхание раннего модерна, в чем-то очарование Ренессанса, утонченную роскошь лепнин, особую ажурность балконных ограждений, я же всегда, восхищаясь ищу живые воспоминания. Конечно, выдрессированные навязанной реальностью-куда, мол, спешишь, ведь тот, кто застолбил этот городской лоскуток (весьма сочный, каждый подтвердит) сам когда захочет, тогда и вернет городу захваченное и замороженное для всех окаменелое достояние столицы. Нынче мимо дома, построенного архитектором Карлом Шиманом в 1900—1903 — х годах великолепного и сейчас, да только на него особо никто и не смотрит, как будто вечным забором стерли чудо ластиком, в промежуточном состоянии ремонта — не ремонта, он как чужой, как в плену у пиратских чужих лекал. Не знаю были ли счастливы когда-то проживающие в нем известные архитекторы, музыканты, историки, академики, возможно, но по прихоти памяти многих коренных киевлян, запомнился он домом, где очаровывал ресторан «Лейпциг». Был он мил своей импозантностью , порой ветреной бесшабашностью и избалованностью вниманием горожан, а ведь и не был особо шикарным, но богемность и шарм будто пригласили сюда Европу на разведку, для знакомства с киевлянами. Справедливости ради нужно уточнить, что местечко было как-бы прикормлено и как упоминают источники, до 1958 года, когда и открылся «Лейпциг» как ресторан немецкой кухни, тут еще в 1949 году работал «Коктель-холл», где подавали невиданные тогда коктейли — яичный, мятный, кофейный. Пить их полагалось через соломинку, но неискушенные киевляне оставляли ее на память, а напиток выпивали залпом. Несмотря на немецкие предпочтения, котлета по-киевски в меню была — ка же без нее. Тогда работал мастером производственного обучения в «Лейпциге», а это 1978—1980 годы, — припомнил по моей просьбе Александр Пилипенко, сказал бы — коллекционер, истории Киева — событий и предметов, сопровождающих их жизнь горожан в радиусе нескольких столетий, обладающих плотной, образной памятью, что можно заметить и в манере его собирательства. Как бы не чрезмерно рассудочной хоть и не без этого, а лирично — причудливой, как будто все по чувству, по любви. Чтобы попасть вечером в «Лейпциг» добавил, необходимо было ублажить швейцара десятью рублями, и это всего лишь за то, что бы войти в зал. Затем также окучить официанта. Кстати, это были солидные деньги-по сути, ужин с дамой добавлю от себя, думаю, очередной. Ослабевали расценки только в рыбные дни, тогда мало кто задумывался, что рыба необходима и полезна. В тот период, среди прочего, тут пользовался большим спросом загадочный «Хоппель-поппель», если я правильно запомнила. Кстати, его так почему-то не попробовал.
