Производство хаоса как культурная практика
Об экспертном кризисе
Чтобы снова не увязнуть в дебрях лицемерной демагогии и постмодернистской пост-правды, скажу я вам со всей технологической прямотой: информация является таким же ресурсом, как продовольствие, вода, или, например, энергия, и работать с ней нужно по тем же правилам, используя такую же занудную научную методологию.
Как для анализа природных, экономических и социальных ресурсов мы используем наборы взаимосвязанных устоявшихся, обоснованных и понятных критериев, описывающих динамику ресурса в рамках взвешенной научной методологии, так надо делать и для анализа информации, не изобретая лишних - как правило, противоречивых и неоднозначных - сущностей.
Если это сделать, то можно прийти к нескольким интересным выводам. В частности, большинство текущих кризисов окажутся в большинстве своем не кризисами наличия, а кризисами доступности и кризисами использования информационного ресурса. Если у вас чего-то «нет» или «не хватает», то это не значит, что этого не существует, это указывает на то, что вы плохо это искали, используя ложные поисковые критерии. Если у вас что-то «не работает», это не значит, что надо это отбросить и искать новое, это означает, что вы используете не свойственную ресурсу технологию его применения.
Самым ярким примером является так называемый «кризис экспертизы», о которой в последнее время много говорят. Вполне парадоксальной выглядит ситуация, когда на каждое событие отзываются тысячи «экспертов по всем вопросам» со своим молниеносным и безапелляционным «профессиональным мнением», но в то же время только ленивый не жалуется на нехватку авторитетного профессионального анализа, которой был бы воспринят обществом.
Эта ситуация отражает отсутствие в медиа-сообществе критериев эксперта, понимания понятия экспертизы и методов распространения и восприятия информации. Именно отсутствие этих четких критериев при освещении и позиционировании опубликованных материалов и привело к полному размытию понятий эксперт, экспертиза, к наполнению нашего медиа-пространства всезнайками-невеждами, к победе шумных над умными, и тотальной потере доверия общества к любому обнародованному мнению, а как опасному последствию - к появлению тенденции к обесцениванию и шельмованию любого знания, опыта и образования.
Впрочем, все это является следствием не только ожидаемой безграмотности в основах теории информации и data science нашего медиа-сообщества, но и следствием корпоративной всеядности, результатом неразборчивой популяризации шумных идиотов ради собственного пиара и скандальных рейтингов.
Думаю, нет большой проблемы определить критерии экспертизы и сделать рейтинг экспертов для отдельных отраслей. Вопрос вообще-то не является новым, и хотя это несколько отличается от традиционных «научных рейтингов», он не требует приложения значительных усилий для своего решения.
Важно понимать, что целью экспертизы, в том числе и публичной, является не конкурентное накопления скандальных версий на основе отдельно взятых хаотических фактов, а интерпретация взаимосвязанных фактов, описывающих текущие события в целостном совокупном контексте всех имеющихся данных с помощью методологически приемлемых инструментов анализа. Эта деятельность должна быть направлена на поддержку принятия решений и формирования общественного мнения в вопросах, где требуются специальные знания и навыки.
Здесь следует отдельно сказать, что и влияние на управленческие решения, и на общественное мнение могут и должны быть разномасштабными. Так что и подход к экспертизе должен быть соответствующим. Нельзя воспроизводить технологию социальных сетей с их мгновенным резонансом и краткосрочным (до нескольких суток) влиянием. Хаотичное нашествие разобщенных и отделенных от общего контекста конкурирующих мнений не приведет ни к чему кроме демотивации и дезориентации. Если социальный хаос не является целью «экспертизы», ориентироваться следует на основательные выводы, которые требуют длительного анализа и знаний.
Согласно цели и смыслу экспертизы, эксперт должен соответствовать определенным критериям.
Во-первых, эксперт должен основывать свои предположения на достоверных и полных данных, обязательно - верифицированных. Разговор без данных - разговор беспредметный по определению.
Во-вторых, при формировании предположений эксперт должен базироваться на корректных методах обработки этих данных. Во многих случаях первичные данные, например, данные наблюдений, измерений, опросов, являются хаотическим нагромождением цифр. Специальный математический инструментарий нужен, чтобы выделить в этом массиве базовые тенденции. То есть эксперт должен иметь развитое умение обработки первичных данных и получения результатов.
В-третьих, необходимым атрибутом эксперта является владение методологией интерпретации результатов обработки данных. Здесь важно помнить, что в большинстве случаев, например в социальных науках, сами по себе данные не являются «фактом». Даже будучи статистически обработанными, они требуют корректной интерпретации, чтобы получить доказательную силу факта. Интерпретация основывается на глубоком понимании сложных, взаимосвязанных системных процессов, требует понимания результатов в контексте того, что происходит.
Если комментатор, что заявляет себя экспертом, не имеет хотя бы одного из перечисленных признаков, то, скорее всего, перед нами кто-то другой: политик-демагог, артист разговорного жанра, манипулятор, пропагандист или просто напыщенный графоман. Его работа - продуцирование хаоса, а не выработка эффективных ответов на текущие вызовы.
Здесь надо понимать важную разницу: человек, который сжег сарай, не является экспертом по чрезвычайным ситуациям, ни даже по поджогам сараев. Даже если он это делала мнократно, он является только лишь серийным поджигателем. Экспертом здесь может быть, например криминолог, которой владеет широкой статистикой в контексте общей динамики преступности и пониманием мотивации преступника, а следовательно может предложить практические выводы в области социальной психологии и безопасности. А поджигатель так и останется производителем страха и хаоса, и расспрашивать его как «эксперта» - воспроизводить страх и хаос.
Все это входит в понятие профессиональной компетентности и может быть подтверждено и количественно оценено с помощью несложных алгебраических процедур, основываясь на профессиональном багаже каждого эксперта - профессиональных публикациях в реферируемых изданиях и упоминаниях в СМИ.
Так, более жесткий отбор экспертов грозит существенно уменьшить количество комментаторов в наших СМИ. Но это лучше, чем увязнуть в хаосе некомпетентных и нелепых мнений случайных «экспертов», которыми сейчас наполнено наше медиа-пространство.
И наконец, есть одна вещь, которую стоит знать.
В сегодняшнем мире существенно изменилась природа доказательств. Если раньше данные сами по себе могли рассматриваться как факты, то сегодня это уже не так.
В индустриальном обществе основное внимание уделялось процессам и способам «добычи данных», инструментам «производства информации». Мы накапливали данные, считая, что это и есть «факты», которые объяснят, докажут или опровергнут что угодно.
В постиндустриальном обществе на первый план вышел контекст, в котором генерируются факты. То есть важными стали взаимосвязи между различными данными, их источниками и инструментами их производства. В этом случае данные становятся «фактами» только в рамках строгой методологии их производства и во взаимосвязи с другими данными. Собственно, использование методически корректного инструментария при работе с информацией, в том числе и отличает науку от псевдонауки, политику от политтехнологии, а журналистику от «желтой прессы».
Сегодня, в информационном обществе, наиболее важным становится коммуникационный аспект информации. Мы выяснили, что наборы данных, которые рассматриваются как «факты» являются, в первую очередь, сообщениями, и должны рассматриваться в этом качестве в общем динамическом социокультурном контексте. Другими словами, наиболее важным становится возможность не «выработать», не «добыть» информацию, а сформировать на основе взаимосвязанных фактов непротиворечивую картину мира, мировоззрение, которое способствует развитию общества, и которое имеет конкурентные преимущества по сравнению с другими мировоззрениями. В мире, переполненном разнородными данными, которые мы спешим представить как «факты», это нетривиальная задача.
Именно поэтому работа с информацией требует серьезной научной основы, которой критически не хватает традиционным специалистам в области общественных коммуникаций. А значит, роль экспертизы и экспертов растет, как и их ответственность, а значит и ответственность тех, кто отбирает и приглашает экспертов в публичное пространство.
Думаю, мы не должны бесконечно производить хаос. Потому что задача разума - это нечто прямо противоположное.
