Раденька, що дурненька
Если привычно пишу как говорю, а говорю как пишу, то всегда что в уме, то и на языке. Хорошо ли плохо, умно или сойдет, главное — искренне. К тому же, если самопродвижением не маешься, интернет-слава не известна, а стремление превратить себя в бренд даже в самых узких кругах не родилось, то уместно процитировать, скажем, Ницше, хоть улавливаю — практичней и безопасней цитировать совсем иных персонажей. Итак, он сказал: «Чем шире твои объятия, тем проще тебя распять». Вот еще недавно все время ворчала, какая примитивная, однако, фотография открывает газетное «Послевкусие», а теперь думаю — ну и пусть. На ней, вроде, не я, а незнакомая странная женщина, зато этим и защищена от излишней коррозии, а, значит, ничто и не помешает. Все эти приставучие мысли, поняла, только от того, что солнце осветило зимние окна и с ужасом осознала — дальше мытье откладывать не получится.
Писать-то — легко, а вот отмыть окна после зимы в квартире с почти четырехметровыми потолками почему-то непросто, хоть процесс-то повторяется из года в год: трехметровая стремянка, акробатические позы, сомлевшие руки и совсем уж нереспектабельный вид. Сижу наверху на последней ступеньке стремянки и думаю: какое может быть уныние, если столько пыли вокруг. Придется плеснуть немного счастья по ходу этой пьесы, не ожидая каких-то свершений. Знаю — такое умение тоже благо. Вот и подарю себе чистые окна. Как-то мне стало любопытно, сколько же стоит такая услуга в агентствах. Спросив у знакомой рыночной продавщицы всяких умных щеток и скребков, узнала, что ее день, когда она подрабатывает уборкой квартир, стоит 500 гривен, приблизительно 100 гривен в час. Подсчитав, что газетные откровения стоят дешевле, решила, что буду убирать как и раньше, в своем ритме, а, значит, своими руками.
Помыла одно окно в кабинете и, улыбнулась сама себе, вспомнила один совет. Он звучал так: в одинокой тишине найти взглядом что-нибудь приятное, красивое (пусть дерево, клумба...) и улыбнуться миру, причем, так искренне, чтобы даже печень усмехнулась. Как оказалось в данном случае, это смешно. Окно выходит непосредственно на клумбу, которая перед зданием МИД. Ежевечере наблюдаю как бегут хозяева (кстати, многие из них часто мелькают по телевизору, удивляя умными словами), так вот, бегут они со своими собачками, большими и маленькими на Владимирскую горку, но на полпути к ней — клумба. Собачки, не добежав, не дипломатически решают свои проблемы на этом острове их свободы. Если бы хозяева, хотя бы один из них, держал в руках кулек и совочек, а на горке, кстати, для таких отходов уже давно поставлены контейнеры, то еще куда ни шло. Но вещать для других мудрые речи — одно, а убрать за любимым песиком почему-то не хочется. Конечно, скоро зелень все прикроет да и дворники тут очень тщательно убирают, но если сорят постоянно, то и, зацепившись в очередной раз взглядом, невольно ужаснешься — а вдруг и львовский мусор тут приземлится, он давно путешествует как бы без виз. Да, бедная Европа, ей еще долго нас придется строить. Приступив к следующему окну, вспомнила как преследовала меня, особенно после европейских городов, жажда французского окна. Когда стекло почти на всю высоту комнаты, маленькая маркиза за окном и решетка внизу. Из перечисленного имелось очень высокое и узкое окно, которое все же отважилась и продлила до пола. С внешней стороны огородила очаровательной решеточкой — вот вам и желанное. Оставалось узнать как заказать маркизу. В офисе заказ с удовольствием бы приняли, но удивительно искренняя приемщица (кстати, излишняя искренность почти всегда за свой счет), задала вопрос, который удивил.
«Над вами есть еще этажи», — поинтересовалась она, и услышав, что еще два, стала отговаривать. Странно как-то. Нет, чтобы цепкими пальчиками ухватиться за потенциального клиента, меня же почти останавливают словами: Сигареты, вы забыли о ментальности многих — окурки за окно. Для маркизы — это пуля навылет. Естественно, пожара не будет — материалы обработаны специальным составом, но ранение в виде дырочки обеспечено. И все — б/у. Услышав такой прогноз, идея с маркизой растаяла и, конечно, от нее отказалась, точно зная, что надо мной живут плотно курящие. Удивилась — те же парижане курят страшно, любой подтвердит, но почему-то такая проблема у них не стоит. Бедняжки, видимо, не научились метанию окурков на длинные дистанции. Их маркизам повезло, а может, они и дисциплинируют. Может, и нам только маркиз не хватает, а все остальные проблемы решены. Все же стоит тормознуть, умничать на эту тему в нашем контексте почти безнравственно... Однако, важно не слишком обеспыливать, нет, не окна, а какую-нибудь свою новую идею. Ведь даже свои недостатки можно прихватить в дорогу, и они в творческом котле могут стать пикантными, придав задуманному индивидуальность. Один редактор, давний коллега утверждает, что, скажем, текст, написанный женщиной, но лишенной женственности — тускл и постен. Что он имел в виду — можно дофантазировать. Скорее всего, то, что в творческом горении работает на идею все, даже собственное несовершенство, а уже тем более, женственность, переплавляясь во что-то нестандартное. Главное — выставить план перехват — всему нудно-правильному, привычно-рассудительному, назидательно-скучному, чему-то, что уловив промах, сразу спешит притушить порыв, мол, трын-трава растет для других, им ее и косить. Мой перехват всем неприятностям, правда, не знаю звучит ли он женственно или бесполо и скромно, но хочу жить, не боясь окурков сверху, хочу быть ничьей и самой собой. Вот так у чистого окна будто выпила с весной на брудершафт.
И тут зачем-то пошел дождь, плотно прижимаясь каплями к моим чистым стеклам. Получилось все уж очень по-рейдерски, а я все улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь — сама же зачем-то советовала. Сначала слегка притворялась, что все это так, пока не стало так и не улетучилась досада, да и солнышко вернуло релакс, уравновесив, приподняв, подарив нужную легкость нестроению.
Говорю же, улыбайтесь, а еще лучше смейтесь, панове. Полтора часа смеха продлевает жизнь на 10 минут. Проверим.
