Рапорт из осажденного города
Это история о великом поэте и его явной и неявной борьбе с диктатурой.
В конце 1981 года генерал Ярузельский, которому не давал покоя рост популярности оппозиционной «Солидарности», объявил в Польше военное положение, то есть режим абсолютной диктатуры. Поэт Збигнев Герберт эти годы прожил в Варшаве - и был не только свидетелем тех событий, но и очень влиятельным участником. Он словно воплотился в популярный в Центрально-Восточной Европе образ романтического поэта-революционера, который ведет народ на восстание.
Творческим итогом военного положения для Герберта стал легендарный сборник «Рапорт из осажденного Города», который сначала вышел в Париже, а затем его нелегально напечатали и в Польше. Стихи из этой книги люди переписывали себе от руки, перепечатывали на машинках, знали наизусть, а некоторые тексты даже стали песнями. Можно с уверенностью сказать, что в те годы популярность Збигнева Герберта в Польше достигла своего пика, он стал действительно народным поэтом.
Интересно само название сборника, ведь «Рапорт из осажденного Города» апеллирует к самым истокам западной цивилизации, обыгрывает фундаментальный архетип города и варваров, которые его окружают. Как и в своей вершинной книге эссеистики - «Варвар в саду», в которой восточноевропеец (варвар) отправляется к важнейшим памятникам западной цивилизации (сад). Важно, что даже слово Город поэт пишет с большой буквы, словно речь идет об античных временах и Риме. В известной степени фигуру Герберта можно сравнить с римским поэтом Овидием, которого император Октавиан Август отправил в изгнание на край тогдашней цивилизации - в дельту Дуная. Овидий и Герберт дополняют друг друга, с той лишь разницей, что Овидий считал себя цивилизованным и отбывал ссылку на Востоке, а Герберт сформировал себе образ варвара, который переоткрывает культурные сокровища Запада.
В «Рапорте» автор занимает позицию древнего хроникера, который описывает бурные события. Но каждому читателю было понятно, что речь идет о современной Польше и коммунистической «осаде», военном положении. Есть в этих стихах и аллюзии на еще более древнюю осаду - а именно пакт Молотова - Риббентропа, согласно которому родной Герберту Львов оккупировал Советский Союз. Хотя в этом сборнике и ощущается определенный избыток пафоса, но он здесь естественный - ведь эти стихи писались с мыслью о баррикадах и митингах.
Было ли творчество поэта антикоммунистическим? Да. Во-первых, из-за стилистики и тематики его произведений. Он писал, словно изысканный античный автор, и это разительно контрастировало с соцреалистическими догмами того времени. Во-вторых, его стихи - особенно легендарный цикл стихов о Пане Когито - имели в себе что-то закодированное, какую-то интеллектуальную тайну, благородный шарм, которые давали возможность читателю открывать второе дно текста. А то второе дно и было антирежимным, как антирежимной является осанка интеллигента во времена мерзавцев. Наконец, в-третьих, в тематике своих текстов Збигнев Герберт часто прибегал к бегству: поскольку о колхозах и доярках или трактористах писать он не хотел, поэтому отправлялся в путешествие, чтобы писать о Средиземноморье и основных достижениях западной цивилизации.
Диссидентство Герберта было прежде всего эстетическим, а не политическим. После открытия коммунистических архивов оказалось, что в свое время поэта хотели завербовать западные спецслужбы - ведь он не любил коммунистическую Польшу. Герберт отказал. Позже, поскольку коммунистические спецслужбы считали такой отказ актом лояльности, уже СБ Польши попыталась завербовать его. Герберт снова отказал и пытался придать этому делу публичность, которая могла его защитить от дальнейшего давления режима. Во времена продажности и интриг он оставался прежде всего благородным интеллигентом, который знал цену своим текстам и понимал, что они не хуже оружия могут разрушать систему.
