Родриго де Триана
Когда бы мы - люди ХХ века - не отправлялись в свое путешествие, оно все равно начинается в 1492 году. Точнее говоря, ночью 12 октября того года, когда с борта каравеллы «Пинта» матрос Родриго де Триана увидел какие-то темные очертания. «Земля! Земля!» - должен был выкрикнуть он, сообщая тем самым об открытии Америки.
Я часто представляю этот момент. Матрос сел в вороньем гнезде корабля - так называлась бочка, установленная на острие мачты. Это был наблюдательный пункт, с которого открывался вид во все стороны. Но что можно увидеть в два часа ночи? Представим, что это была лунная ночь. Флотилия Христофора Колумба плыла в неизвестное уже два месяца, и команда кораблей была истощенная и уставшая, а главное - отчаявшаяся. На океан опустилась ночь, все улеглись спать, а Родриго де Триана залез в бочку на мачте и думал о своем. Возможно, вспоминал детство. Или представлял атласную мягкость кожи какой-то девушки из портового испанского города. Хотя скорее всего, он думал о смерти, о медленном умирании от жажды и голода на этом корабле между безмерности океана. Запасы продовольствия и воды на кораблях исчерпывались, и моряки Колумба начали соглашаться с мнением, что никакой земли они не найдут. Умрут под палящим южным солнцем, станут привидениями, которые вечно бродят по морям и океанам.
Встревоженный такими размышлениями, Родриго должен был обреченно подвести взгляд и увидеть перед собой темное пятно. Месяц хулиганил на небе, щекотал своим светом волны, и перед кораблем расстилалась лунная дорожка. В другие ночи она казалось бесконечной, но сейчас подходила к концу довольно близко - упиралась в какое-то тусклое пятно. Это была суша. Впервые Америка была увидена как сгусток темноты между флиртом месяца и воды. Земля, земля!
Испуганный Христофор Колумб должен был сорваться с кровати, схватить свечу со стола - конечно, он не спал, потому что покоя ему не давали мысли о возможном бунте разочарованных моряков, - и метнуться на палубу. Его привыкшие к каютному свету глаза не сразу увидели полоску земли на горизонте. Потребовалось немного времени, чтобы привыкнуть к ночной темноте. И в течение этих нескольких мгновений старый человек (51 год в ту эпоху - это уже совсем пожилой человек) пытался овладеть собой, унять слабое сердце и нервное дыхание. Ему казалось, он что-то видит, но Колумб хотел удостовериться. Поэтому напрягал зрение и смотрел перед собой, пока его матросы на всех трех кораблях уже начали весело кричать и обниматься. Таки земля! Так была открыта Америка, Новый свет.
Если я о чем-то и жалею - так это о том, что в нашу эпоху уже нельзя открыть новую землю, новый материк. Об этом можно разве мечтать. В каком-то смысле литература является разновидностью мечты. Писатель может себе представить, создать на страницах образ матроса, который видит полоску суши на горизонте. И таким образом пережить этот момент снова.
В конце концов, Америка является книгой (пусть и Франца Кафки), а каждое путешествие - оображаемой попыткой прочитать большой роман жизни, вечную книгу человеческой мечты.
