Селфи без фотошопа
Про омолаживающий эффект «Дня»
Снова играть со словом, мучиться над заголовком обдумывая интригу материала, проживать каждый момент — вся эта роскошь вернулась ко мне 15 лет назад (после почти десятилетнего перерыва) как подарок от газеты «День». И коль уже так счастливая карта легла — газете 25, то обнажу и некий геронтологический эффект нашего юбиляра на своих авторов. По чему-то мне показалось, но может я и не права, но прямо об этом мне никто не сказал, попробую сформулировать конкретней, но четкого плана и нет. Расскажу свою историю для того, хоть у «Послевкусия» свой маленький юбилей внутри большого «Дня», что бы еще раз даже не спасибо сказать, это само собой, а признаться, что тогда в 2005 я изнывая от боли, потеряв любимого мужа, не то что не предполагала возможность возрождения, но и успела убедить себя, что легче быть немой чем снова начать говорить с читателем. Но Лариса Ившина и Анна Ширемет, когда я им призналась, что очень хочу писать сразу пригласили на полосу, при чем я услышала совершенно удивительное: «Сколько напишешь — столько получиться» так началась моя школа «Дня» и летняя и зимняя и в межсезонье. Кстати, в этом году влилась в фейсбучную группу Летней школы «Дня» не только потому, что знакома с ее выпускниками и сама вела мастер-класс, но и потому что и сама постоянно учусь у «Дня». И даже бывает, что отношения с некоторыми материалами как бы не стыкуется, я могу думать немного иначе, я могу воспринимать личности, о которых говорят с неким пиететом, как токсичные для себя, но все же самое ценное для меня в газете, это доказательность, последовательность искренность и что совершенно невозможно с притворством, это работать без суеты и мелочности.
Сегодня мои ощущения насколько уместны мои камерные, обнаженные возможно, кому-то думается, нахальные, поскольку всегда в «Послевкусии» идет рассказ через «я». И это в окружении плотных, сильных, продуманных газетных тяжеловесов, но они несколько притихли как ни как 15 лет «в браке».
Но до сих пор поражает как мозговой центр «Дня» позволил многим его авторам найти свою нишу, увлекаться своим голосом и знать точно, что здесь не техника будет править бал, а чувственность, ориентация на общие ценности и как бы общий багаж, искренность, а не пересказ, волнение от вдохновения, ести хотите, хоть оно и не всегда под рукой.
В чем же омолаживающий эффект «Дня»? Хотя он для внутренего пользывания, но обьясню как сама понимаю. Первые годы «Послевкусия» я разворачивала пятничный номер газети и лихорадочно искала свой материал, шурша страницами, это процесс мог застать меня посреди улицы, мне было совершенно все равно. Я невольно тревожилась, что текст не вышел и вот вижу вот он, здесь — и счастье. Это так странно для более чем взрослого газетного репортера, но все же так было.
Ощущение свидания с газетой, вот этой какой-то журналистский трепет, не исчезло. Я и сейчас хватаю газету и скорее ныряю к себе в колонку, не сомневаюсь, что это происходит со всеми авторами и всем это знакомо, но как же это сладко. Этот момент так будоражит и новые темы ударяться друг о друга соперничая, что же будет первым и не выпускают из речевой среды общения, избавляя от необходимости шустрить в газетных ролевых играх, что к счастью «Дню» совершенно не свойственно. Вот и вывод многолетней однолюбки, мастхев на все времена — это желание. Не как проект, это не возможно за уши притянуть, а как самый важный тонус и как самый опытный геронтологический контроль.
Я вот хочу, что бы это прочли летнешкольники, а они школьники на многие годы. Нет искренности — не начинай писать, а если нет накопленных знаний, а есть искренность — начинай. Техника потом подтянется. Ну, самое главное все же еще: все должно быть по любви. Наша пьеса с открытым финалом, как и положено, так что у «Дня» все впереди, к счастью, а значит и у нас.
Желание это удивительный подарок, но конечно и врожденный по жизни ритм и газетная жизнь до «Дня», но именно «День» приучил меня к дисциплине, когда я могла уже и расслабиться слегка.
Пятничную встречу я могу начать обдумывать в начале недели, подыскивать в ассоциациях и встречах, что то не зачехленное, не зацементированное как прическа под лаком, что то озорное пустяшное, переполненное нюансами, хоть совершенно точно знаешь, что жизнь, это и есть нюансы. Вернее, нюансы — это часть жизнь, но она сама тоже не обязательно состоит из каких — то огромных событий. А вот первобытная радость от встречи со своей темой — это и есть самый главный нюанс.
