Шевченковская премия. Послесловие
Шевченковские премии вручены. Те из лауреатов, чье творчество я лучше или хуже, но знаю, по моему мнению, достойны этой высокой награды. Что касается того, чье творчество мне, к сожалению, неизвестно (это художник Марков), то я доверяю оценке возглавляемого Юрием Щербаком Шевченковского комитета. Более того: мне кажется, эта премия не является бюрократической формальностью или советским реликтом, хотя ее статус и требует дальнейшего реформирования (впрочем, а что в Украине не требует реформирования, радикального или хотя бы частичного?).
А вместе с тем мне грустно, что в кругу украинских интеллектуалов бытует взгляд на Шевченковскую премию как на нечто монструозное, а на комитет по этой премии - как на сборище реакционеров и невежд.
Скажем, популярная не только в Украине, но и «в Европах и в Америках» писательница постоянно рассказывает, что, мол, «нельзя реформировать то, что не реформируется, и то, что с начала создавалось, как сталинский институт», что «все попытки реформировать Шевченковскую премию, кроме замены имен, и то не всех, в капитуле, к концептуальным изменениям не привели». При этом она обвиняет в ретроградстве и Ивана Дзюбу, который возглавлял Шевченковский комитет в 1999-2005 годах, и нынешний состав комитета. Ну а один действительно рафинированный киевский интеллектуал заявил, что «Брама Європи» историка Сергея Плохия «устояла под ударами Шевченковского комитета, поскольку ее подперли плечом» аж два автора статей - один в «Зеркале недели», второй - на сайте «ЛитАкцент». И комитет капитулировал перед такой силой...
С моей точки зрения, такие (и похожи на эти) инвективы были бы смешны, если бы они не создавали негативный «информационный шум», - а потом, повторю еще раз, это печально. Потому сто из подсознания закономерно всплывает бессмертное запинание героини «Мини Мазайла»: «Ви серйозно чи по-вкраїнському?»
Действительно, неужели серьезно?
Неужели писательница та не знает, что Шевченковская премия основана вовсе не Сталиным, а Хрущевым и Подгорным (соответственно первыми секретарями ЦК КПСС и ЦК КПУ) в 1961 году. А это был не только год полета Гагарина и начала сооружения Берлинской стены, но и год выноса тела Сталина из мавзолея, дело продолжения хотя бы частичной десталинизации, и Шевченковская премия стала один из ее символов. Первыми ее лауреатами - уже в следующем году - стали писатель Олесь Гончар, поэт Павел Тычина и композитор Платон Майборода. В следующем году лауреатом стал писатель Григорий Тютюнник, дальше лауреатами стали поэт Андрей Малышко, композитор Станислав Людкевич, художник Василий Касьян и... Никита Хрущев. Конечно, партийному вождю исполнилось 70, и нашли у него «выдающиеся заслуги перед украинской культурой» (а действительно: не расстрелял Максима Рыльского, зато поставил к стенке тех, кто санкционировал его арест, разве это не заслуга?). И в последующие годы среди лауреатов попадались достойные люди. Конечно, в годы правления Щербицкого и Маланчука премия почти свелась на нет, но в Германии не отменили Вагнеровский музыкальный фестиваль из-за того, что это был любимый фестиваль Гитлера, не так ли? Хотя после войны целых пять лет думали, можно ли Вагнера и фестиваль его имени отделить от нацизма, и решили что и можно, и нужно, поэтому в 1951 году восстановили его.
Это относительно «сталинского института»; что же касается «невозможности реформирования», то стоит вспомнить: когда Шевченковский комитет возглавил академик Дзюба, статус премии был существенно изменен - из государственной она превратилась в национальную, существенно вырос и ее денежный эквивалент (сейчас он, кстати, в пересчете на доллары или евро, куда меньше). Изменилась и ситуация в самом комитете. Напомню, он в середине 1990-х отклонил кандидатуру классика украинской гуманитаристики Юрия Шевелева (Шереха), а в 1998 году, по словам Ивана Дзюбы (тогда - рядового члена комитета), отклонил роман «Желтый князь» 90-летнего патриарха художественной литературы Василия Барки. Иван Дзюба не скрывал, что сначала общий настрой был в пользу Барки, вклад которого в литературу не ограничивается одним или даже несколькими романами, однако затем настроения в среде комитета изменились: очевидно, было получено указание «сверху», из «директивных инстанций», как в советское время. Зато в период председательства Дзюбы таких казусов не было; в 2000 году Шевченковскую премию все-таки получил Юрий Шевелев, а вот организовать присуждение премии Василию Барке (выдвижение номинантов связано с целым рядом событий и процедур, которые должны проходить в культурном пространстве, вне рамок Шевченковского комитета) не сумел даже Дзюба...
После 2005-го произошло еще несколько недоразумений и скандалов, связанных с Шевченковской премии (самый известный из них связан с романом Василия Шкляра «Черный ворон», которому комитет премию дал, но тогдашний президент Янукович решение это не подписал). С другой стороны, разве с престижными премиями всемирного значения (особенно с Нобелевской премией мира) никогда не происходило казусов и скандалов?
Что же касается того, как Шевченковский комитет «испугался» сразу двух публицистов и потому назвал Сергея Плохия лауреатом, то этого не стоило бы и вспоминать, если бы ни общее негативное отношение к Шевченковской премии и/или тех, кто решает вопрос ее присуждения в определенных интеллектуальных кругах. Но как только мы откажемся от Шевченковской премии, ее немедленно начнут давать украинским авторам в Белокаменной - причем за «дружбу народов» и «двуязычие»... И вообще - стоит ли с такой силой хаять свои символы, чтобы сбивать общественные ориентиры? Не лучше ли постоянно эти символы одновременно и обновлять, и реставрировать? Чтобы Шевченковская премия стала действительно, в полную силу национальной? Чтобы она оставалась украинским символом, но ее значение вышло за пределы Украины? Вот над чем, с моей точки зрения, должна была бы работать передовая интеллектуальная мысль. А не приписывать как самой премии, так и комитету чужие грехи.
