«Шоб було», или Зачем нам нужны права человека?
Недавно были обнародованы результаты общенационального социологического исследования «Права человека в Украине». Исследование доказывает, что наши люди уже выучили слова «дискриминация», «толерантность», «права человека» — они им знакомы. Но эти же данные свидетельствуют: люди не знают, каким смыслом их наполнять.
Учитывая исследования, многие — около 60% опрошенных — отметили наличие такой проблемы, как дискриминация (из них 16% считают проблему дискриминации очень серьезной, еще около 44% считают ее хоть и не критической, но серьезной).
Но, углубляясь дальше в цифры, понимаешь, что люди часто называют дискриминацией то, что им нагрубили в собесе или наступили на ногу в троллейбусе. И совсем небольшой процент понимает, что дискриминация наступает вследствие нарушения по определенному признаку, как возраст, пол, наличие инвалидности, политических убеждений, место жительства, и как я могу себя защитить от этого.
Как показывают результаты опроса: в поисках защиты прав человека лишь некоторые респонденты вроде бы готовы идти в суд, другие предпочитают писать в СМИ, а еще лучше — президенту. В конце концов, значительный процент просит помощи у родственников.
Скажу откровенно: когда рабочая группа писала дизайн этого исследования, мы вполне серьезно рассматривали как вариант «куда обратиться в случае нарушения своих прав» — в спортлото. Иными словами, мы сознательно прописывали разные варианты защиты, чтобы понять — как украинцы действуют, когда происходит нарушение их прав.
Буквально из трех-четырех мест, куда точно нужно обращаться за защитой от дискриминации (например, суд, полиция, Офис Уполномоченного по правам человека), мы бы не получили такой замечательной картинки и не дали бы те варианты ответа, куда люди реально обращаются за решением своих проблем.
Но мне гораздо интереснее было увидеть результаты ответов профессиональных групп, среди них — госслужащие, судьи, полицейские, учителя, журналисты и правозащитники. Ответы профессиональных групп говорят об очень плохих вещах.
Хотя сразу напрашивается вопрос: когда меня опрашивают как «профессиональную группу», разве я отвечаю не как человек? Кстати, из тех самых судей (180 опрошенных), которые поставили самую высокую цифру незначительности дискриминации, — они отвечали как люди или как судьи?
Во-первых, эти самые судьи показывают, что ... люди очень мало обращаются в суд.
Действительно, в судебном реестре, в котором вообще очень сложно что-либо найти, мы находим очень малое количество дел, и еще меньше тех, которые реально имеют отношение к дискриминации. Совсем мало таких, когда дело рассматривается как дискриминационное согласно процессу, где судьи что-то исследовали и выносили соответствующее решение.
Во-вторых, те же судьи, которых не учили за 20 лет независимости только ленивые, выносят превосходные решения (ирония!). Совсем недавно моя коллега нашла судебное решение за 2016 год, в котором вполне серьезно говорилось, что в Украине нет закона о запрете дискриминации. И это 2016 год! При том, что мы приняли закон о противодействии и предотвращении дискриминации еще в 2012 году.
У меня вопрос: а что мы будем делать с такими судьями? Это к вопросу профессионального уровня судей. Ведь если выносят решения, что нельзя установить дискриминацию, потому что нет такого закона, конечно, мы будем иметь результат, что проблема дискриминации в Украине не важна.
Другая группа опрошенных — полицейские (206 респондентов). В последние три года к их обучению, в частности, по правам человека, были привлечены огромные ресурсы, прежде всего, человеческие, интеллектуальные.
А цифры исследования показывают: на вопрос, могут ли быть ограничены в правах определенные социальные группы, большинство ответило с легкостью «да». Эти данные свидетельствуют о том, что у нас есть проблемы. Опять же: эти полицейские отвечали, как люди, или как представители правоохранительных органов?
И второй вопрос: когда они выходят на работу и выполняют свои профессиональные обязанности, то включается ли у них предохранитель «передо мной человек, который имеет права»?
На мой взгляд, самые интересные (читайте — самые печальные) результаты дали учителя (всего опрошенных 112 человек).
Учитывая их ответы, самая большая проблема заключается в том, что они абсолютно готовы перекладывать ответственность и замечать только верхушку айсберга. Учителя видят дискриминацию «ребенок — ребенок». И так действительно может быть.
И совершенно не видят дискриминации в системе координат «учитель — ребенок», «администрация — ребенок» и в целом «школьная система — ребенок».
Поэтому читая интервью с госпожой министром образования и его разделение на «здоровые дети» и «дети с инвалидностью», мне расхотелось читать дальше. И это на уровне терминов и философии подхода к образованию.
Еще одна опрошенная профессиональная группа — государственные служащие (104 респондента). Их интересные ответы касались квотирования в сфере труда для людей с инвалидностью. Большинство из них признали, что квоты нужно отменять. Это при том, что недавно было объявлено об инициативе по квотам для возрастных групп ... И где логика?
Из ответов всех профессиональных групп создается впечатление, что мы готовы признавать проблемы, связанные с правами человека, дискриминацией, но мы не готовы признавать, что мы имеем к ним то или иное отношение. Госслужащие видят нарушения прав человека, осознают их недопустимость ... и при всем этом продолжают оставаться на должностях и ничего не менять в пределах своих полномочий.
... Я очень люблю выражение «традиционные украинские ценности». Мне кажется, что среди украинских ценностей есть такая ценность — «шоб було». И как ни прискорбно, права человека часто воспринимаются как это «шоб було»: мы не знаем, что это такое, но лучше пусть оно будет. Как у хороших хозяев, которые в доме держат лишнюю пачку соли. Из положительного: для гражданского общества это хороший сигнал — если люди узнают такие слова, как дискриминация и толерантность, то следующий шаг — работать над тем, чтобы люди понимали эти понятия. И из категории «шоб було» перейти в понимание «а зачем мне это нужно»?
СПРАВКА. Общенациональное социологическое исследование провели по заказу Программы развития ООН в Украине и в сотрудничестве с ОО «Центр информации о правах человека» и Офисом Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека. В целом были опрошены 2002 респондента по квотной общенациональной выборке, которая по областям Украины, типам поселения (Киев, областные центры, другие города, села), полу и возрасту представляет взрослое население Украины (18 лет и старше). Опрос проводился во всех областях Украины, г. Киеве и контролируемых районах Донецкой и Луганской областей. Опрос не проводился в аннексированом Россией Крыму, г. Севастополе и на оккупированных территориях Донбасса. Максимальная случайная погрешность (без учета дизайн-эффекта) не превышает 2,2% с вероятностью 0,954.
Ирина ФЕДОРОВИЧ, сокоординатор Коалиции по противодействию дискриминации
Материал подготовлено в сотрудничестве с Центром информации о правах человека
