Спи, мой маленький, пока есть время
Сон - это привилегия. Лишить человека сна, контролировать его сон - такой способ для дальнейших действий и манипуляций настолько безупречен, что позавидуют наперсточники на вокзалах. Системные нарушения сна влияют на наши ощущения времени, затем пространства - с тех пор и в результате мы постепенно теряем ощущение нашего Я. Итак, от здорового сна зависит то, как мы себя воспринимаем. «Сон - это привилегия»; тот пусть и редко озвучиваемый, но часто практикуемый лозунг дисциплинарных институтов: от тюрем и наркобольниц до детских лагерей отдыха. Человек, который систематически недосыпает, - беззащитен для внешних воздействий. Буквально и метафорически.
Человек, который спит, - беззащитен. Дословно. Если в каком-то кино из разряда «не-шедевр» хотят показать конченного маньяка, его заставят возбуждено наблюдать за спящей женщиной. В конце концов, когда хотят показать горячо влюбленного, он наверняка будет делать то же самое: смотреть на человека, который спит. Потому что это и неприлично, и соблазнительно.
Такой сценой начинается один из лучших психологических романов в мировой литературе, кстати. Один юноша смотрит, как спит другой, - и ему становится дурно и противно. Это сочетание «томности» и «отвращения» является стыдом, кажется. Потому что, с одной стороны, тот, кто спит рядом, нам доверяет. Потому что, с другой стороны, мы, глядя на него, его так или иначе контролируем и под нашим взглядом он меняется (согласно второму закону термодинамики). Чем мы и предаем доверие Другого, вторгаясь в самое сокровенное. А еще, наверное, не без того, чтобы возникло небезосновательное чувство: тот, кто спит, и тот, кто не спит, - представители разных «биологических видов»: спариваться им априори нельзя.
Поэтому, засыпая, мы не отказываемся от своей сущности и личности (способностей на это не хватит), но приращиваем к своему Я еще что-то. То, что нас определяют сновидения, - давно нам уже сообщили (и хватит спорить). Но чтобы нас определял сон? Ситуация и состояние, в котором мы максимально пассивны, предельно уязвимы? Но это действительно так. Скажи мне, где-как-сколько ты спишь, и я скажу тебе, кто ты есть. По меньшей мере: кем себя считаешь.
Не так давно в френдстрочке ФБ мне попался интереснейший пост. Известный и успешный человек размышлял, что в последнее время снобизм среди коллег-друзей приобрел еще одно неожиданное измерение. Теперь стало модным демонстрировать свою социальную и профессиональную успешность наличием нормированного рабочего дня. «Не звоните мне в девять утра, пожалуйста, я в это время еще сплю» или «Нет, к сожалению, не смогу рассмотреть рабочее предложение в эти выходные, я еду за город». Нормированный рабочий день как повод похвастаться. И это без всяких требований профсоюзов. Авторша поста была немного раздражена, но откровенно иронизировала. Поэтому и я тоже улыбнулась слегка. И тут же слегка испугалась.
И люди, о которых писала топ-блогерша, и она сама (да и я тоже, да и большинство из вас, предполагаю) относятся к той социальной страте, которую в последние лет десять принято называть «креативным классом» (пользуясь понятием и концепцией Ричарда Флориды).
Чтобы в определенной стране возник и укрепился креативный класс, надо немало условий. В частности, следует институционно обеспечить то, что называют «социальным ритмом». Люди, которые создают интеллектуальный и культурный продукт, работают принципиально в другом ритме, чем корпорации или индустрии. Фрилансеры, творческие коммуны и т.д., чем дальше - тем более экзотическое и экстравагантное. Производительность креативного класса напрямую зависит от уважения общества к индивидуальному рабочему ритму.
В книге о креативном класс Флорида приводит один вопрос, с которым он регулярно обращался к своей аудитории. Если можно было бы выбирать между условными машинным цехом и парикмахерской (т.е. между высокой зарплатой и гарантией рабочего места и творческой свободой и нефиксированной оплатой) - куда вы направили бы свои таланты? Все респонденты Флориды выбирали парикмахерскую. Это помогло социологу сделать выводы. Что за креативной экономикой будущее. Что индустриальные приоритеты сегодня сильно подмочены потому, в частности, что они ущемляют социальную свободу человека, когерируют его «ритмы» под себя.
Вы уже имели возможность среди своего окружения зафиксировать что-то типа новой привилегированной социальной группы – «не-трудоустроенные» трудоголики? Классовый признак креативных этих: следы хронического недосыпа, загнанный взгляд и зависимость от черного кофе. Классовая же принадлежность отражается на теле (не только пол и раса, вместе с классом создают три главных фактора стратификации людей). Крестьянские мозоли. Трудовой пот. Офисный остеохондроз. Фрилансерские темные круги/мешки под глазами.
И тут я поняла. Вопрос о цехе и парикмахерской Флорида адресовал преимущественно студентам гуманитарных и социальных дисциплин престижных университетов. Они и не могли дать другого ответа. На смену ролевой модели типа «жизнерадостный пролетарий», «успешный финансист», «ответственный менеджер», «перспективный служащий» приходят новые социальные стереотипы. Мы и среди нас: «интеллектуальные фрилансеры» и «креативные предприниматели». Те, кто не позволяют себя эксплуатировать и самостоятельно снимают противоречия между работой и капиталом (приветствие Марксу). Этот страшно популярный вопрос: если ты такой талантливый, то почему такой бедный? Он уже сделал свою работу: заявка на «новый класс» прозвучала и была одобрена.
И вот прямо сейчас среди тех, кто выбрал свободу творческого труда, за пару лет этой свободы начали четко выделяться «снобы», которые щеголяют наличием адекватного времени на сон и отдых (о которых и писала фб-блогерша). Потому что вопреки всему сильно спать хочется - такой очень простой ответ. Когда мы спим, мы беззащитны. Мы не способны врать, в том числе - и себе. В том числе и о границах собственной свободы.
Итак.
Парикмахерская или машинный цех? - Разбудите меня через пятнадцать минут и повторите, пожалуйста, вопрос.
