Свои стены
Когда вызванный в полночь «пожарный» слесарь наконец открыл дверь моей квартиры, я увидела ужасный кавардак. Все вещи выбросили из шкафчиков и полочек на пол, все дверцы, двери, занавески были открыты настежь. «Боже, сколько же у меня хлама», - это была первая и последняя внятная мысль. Когда потом наряд полиции робко топтался на пороге и я спросила: «Почему не заходите?», - вежливые юноши заметили: «Так у вас паркет и ковер - наследим». И вот тогда я засмеялась.
Ограбление - опыт не уникальный, к сожалению, даже банальный. Психологическая реакция моя была сильной, что удивило меня саму. Через несколько дней френда в ФБ написала об ограблении ее квартиры. Призналась, как хочется ей вынести из дома все свои вещи, к которым прикасались воры, и сжечь все это на ритуальном кострище. Ночь после того, как уже из моего дома ушла полиция, я вымывала, отчищали, выстирывала, выбивала, складывала - я очищала свое пространство. За пару часов получила от друга сочувственное письмо, где он объяснил невольно мое состояние: он написал об «изнасилованном пространстве». Да, это было именно оно: несанкционированное проникновение, нарушение границ моего тела. Вот только когда и почему мое тело так срослось с теми квадратными метрами, на которых я прописана (или зарегистрирована - как там сейчас правильно говорить?).
Когда-то читала полупопулярное исследование о типах водителей. Есть те, которые идентифицируют себя с пространством салона автомобиля, «внутри». И есть те, которые «распространяют» ощущение своего тела на все авто. Для одних дорога - это угроза, для других - протез, прилегающий к их же телу. Поэтому это два типа поведения за рулем: некие автомобилисты интроверты и автомобилисты экстраверты. А к протезам, как известно, лучше адаптируются те пациенты, которые чувствуют утраченную конечность как фантом (тот, что с фантомной болью связан).
Наше жилье - это такой же фантом после ампутации. Так получается? А что же тогда от нас отрезали?
Свои стены помогают, вспомнила. И тут же вынырнуло антонимическое воспоминание. Полицейские многих стран получают официальные инструкции по допросу подозреваемых. Там есть один из пунктов. Первый разговор с задержанным не должен быть проведен в его родительском доме. Влиять на человека легче, когда его отделишь от знакомой обстановки, когда он остро будет чувствовать недостаток социальной поддержки от знакомых людей. В непривычной среде мы начинаем пристально наблюдать за другими, имитировать их поведение, в котором видим подсказки, как же нам здесь и сейчас себя вести. Будучи один на один в чужой комнате с тем, кто тебя допрашивает, ты волей-неволей с ним кооперируешься. (Для сторонников НЛП: на этом построены техники рапорта. Так же работают и психотерапевты, кстати). Итак, свои стены могут и навредить, то есть помочь, но уже не нам. Все зависит от цели.
Так или иначе, «свое пространство» связано с очеловечиванием так же крепко, как лишить кого-то «своего пространства», насильственно его нарушить - это первый шаг к дегуманизации человека.
Коллега-преподаватель перед началом курса по истории советской литературы объясняет детям, которые опыта существования в СССР не имели, что это такое было, - на одном очевидном примере. Очевидном для того, кто помнит. Современные юноши и девушки после этого сообщения обычно были шокированы. В школьных туалетах не было дверей. Уединение надо было заслужить, до него нужно было дорасти (как до учительского туалета, например). Свое пространство надо было заработать, вымолить, выпросить, украсть. Вот теперь можно говорить о коммуналках, общежитиях, тюрьмах, лагерях, тоталитарных дискурсах и т.п. практиках дегуманизации - от очевидного банального примера о двери в туалетах. (В конце концов, у меня вопрос к тем, кто воспитывает детей. Сколько лет должно быть вашему ребенку, чтобы вы начали стучать в дверь его комнаты перед тем, как войти? Когда для вас ребенок становится «социальным человеком»?)
И в каком возрасте, на каком генерационном срезе начнут болеть вдруг те «фантомные» двери?
Сложными для адекватного перевода являются немало понятий, связанных с внедрением и действием либеральных свобод. Одно из таких - privacy: личное пространство, личная жизнь, приватность в нематериальном, в частности, смысле. Существуют психологические, культурные, цивилизационные, слишком юридические основания уважать чужую privacy и защищать (хотя бы) собственную.
Иногда мы это делаем где-то на уровне инстинктов. Ну вот, находясь в лифте с незнакомым человеком, мы не смотрим на него, уж точно - не смотрим ему в глаза. Двое заперты в маленьком подвижном пространстве (опасно!), любой визуальный контакт будет читаться одновременно и как угроза, и как сильная тревога. А это не те эмоции, которые мы охотно демонстрируем незнакомцам. Вот и изучаем те пару минут тщательно кнопки с номерами этажей. Это обыденно и психологически понятно. Как насчет более широкого контекста?
Например, я не нашла законов, которые в США корректировали бы неприкосновенность чтения: можно ли обнародовать библиотечные карточки, можно ли делать то, что делает ФБ, показывая всем, какие именно ссылки ты кликнул, и т.д.? Но увидела следующее: с конца 1930-х Американская библиотечная ассоциация защищает тайну библиотечных карточек - для их обнародования нужна соответствующая бумажка из суда. То, что мы читаем, - это наше личное дело, наше пространство, тоже специфические «свои стены». Это все подпадает под формулировку reasonable expectancy of privacy, ожидания неприкосновенности частной жизни, что имеет разумные основания. В украинских практиках я такой формулировки не нашла (может, не там и искала). Но то, что перевести вполне адекватно и эквивалентно ее нельзя, для меня - очевидный показатель.
Кажется, это отношение к privacy - чужой и своей - это наша ампутированная конечность. Жить в арендованном жилье выгоднее, чем покупать собственное. Искать жилье там, где есть работа, а не наоборот - адекватное карьерное решение. Социальная мобильность, а не излюбленные грядки помидорчиков (хотя бы на подоконнике). Убедительно, целесообразно и прогрессивно? - Убедительно, целесообразно и прогрессивно.
Только почему-то прямо сейчас у меня «нефантомно» болят искалеченные ворами реальные двери моей квартиры. И пусть замкнуться в четырех стенах, но это же - свои стены. Они помогают. Так говорят.
