Украина. Беженцы. Тупики
Оказывается, Украина занимает девятое место в мире по количеству внутренне перемещенных лиц. Об этом заявил постоянный представитель программы развития ООН в Украине Нил Уокер во время дискуссии «Ключ к мирной повестке дня — в руках внутренне перемещенных лиц Украины». Он отметил: «1,6 млн внутренне перемещенных лиц зарегистрированы в Украине», добавив к этому, что власть не создала комплексную стратегию работы с внутренне перемещенными лицами, которая реализовывалась бы государственными органами.
Действительно, девятое место — это серьезно. Вслед за Сирией, Ираком, Южным Суданом, Колумбией, Мьянмой... И то, что отсутствует стратегия работы с этими людьми — огромная пропасть, если не сказать больше, в деятельности правительства. Однако нельзя все списывать на правительство, парламент и президента Украины: есть как минимум две серьезные причины, причем взаимосвязанные, которые мешают выработать такую комплексную стратегию. И обе связаны с позицией ООН и других авторитетных международных структур.
Начнем с бюрократически-правовой, если ее можно так назвать.
Захожу я на официальный сайт Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR), посвященный внутренне перемещенным лицам (Internally displaced people), и вижу, что данные в отношении таких лиц там приводятся по состоянию на 2014 год, причем касательно нашего государства речь идет только о тех, кто бросил свои дома «по причине войны в восточной Украине». Как будто не было волны беженцев из оккупированного Крыма, будто бы вообще не было этой оккупации. Что ж, я надеялся найти на этом сайте самые свежие и точные данные, однако, как видим, неэффективная бюрократия присуща не только Украине.
UNHCR с момента создания в 1950 году занимается беженцами, а с 1972 года — и внутренне перемещенными лицами. В чем здесь разница? Беженцем признается лицо, «находящееся за пределами родной страны вследствие хорошо обоснованных опасений стать жертвой преследования по признаку расы, религии, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических взглядов, и не может или вследствие таких опасений не желает воспользоваться защитой своей страны» (Конвенция 1951 года о статусе беженцев). Однако лица, перемещенные внутри страны, на сайте UNHCR определяются как люди или группы людей, которые были вынуждены спасаться бегством или покинуть свои дома или места проживания, из-за или для того, чтобы избежать последствий вооруженного конфликта, ситуации общего насилия, нарушений прав человека или стихийных бедствий/техногенных катастроф, и которые не пересекли международно-признанную государственную границу страны.
В самом названии последней категории лиц — большой обман. Кто «перемещал» этих людей? Государство? Так это касается небольших групп, скажем, семей воинов ВСУ или ВМСУ, которые вынуждены были покинуть оккупированный Крым. Другие просто бежали, и не только по вышеуказанным причинам, но и нередко из-за того, что беженцы — «вследствие хорошо обоснованных опасений стать жертвой преследования по признаку расы, религии, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических взглядов». Здесь можно опустить разве что расу, все остальное действует в отношении крымских татар, которые вынужденно покинули Крым, и в отношении определенного количества жителей Донбасса, которые бежали из родного края.
Похожий обман существовал, кстати, в советское время. Всех, кто бежал от Гитлера, тогда называли «эвакуированными». Но эвакуированные — это те, кого более-менее организованно вывозили из зоны боев, в глубину СССР. А едва ли не половина из тех, кто попал в эту категорию, на самом деле были беженцами, то есть людьми, которые самостоятельно бежали от нацистов. А это куда худшая ситуация — сам находи жилье, сам — работу, сам — продукты. Знаю это не только из теории или из мемуаров известных лиц — беженцами были семьи обоих моих родителей. Расчесав всех под одну гребенку, сталинское государство сняло с себя ответственность за тех, кто самостоятельно бежал от нацистов, поскольку оно, это государство, не в силах было их ни защитить, ни эвакуировать. А в итоге получилась «исправная цифра» — вот сколько мы смогли эвакуировать, вот какие мы молодцы, слава партии!
Так вот: мне кажется, те люди, которые вынуждены были бежать из дома в результате иностранной агрессии, не могут быть поставлены в один ряд с пострадавшими от стихийного бедствия или внутренней гражданской войны. Ведь на лицо абсурд: палестинские арабы, которые живут на территории Палестины, в Секторе Газы, где действует палестинская администрация, считаются «беженцами» (кстати, уже в пятом поколении, поэтому число этих «беженцев» постоянно растет), а вот грузины, которых силой выгнали российские оккупанты из Южной Осетии и Абхазии, — это лишь «внутренне перемещенные лица». Странные, если не сказать больше, правила; но при любых обстоятельствах Украина должна была бы на всех уровнях ставить вопрос об изменении статуса жертв российской агрессии (не только украинцев, но и грузин) и о специальных программах ООН для помощи им. Ведь это должны быть немного разные программы и стратегии, не так ли?
Вторая «сторона медали» и вторая причина — это объективно разные намерения тех, кто вынужден был покинуть родные дома в результате российской агрессии. Часть среди моих знакомых родом с Донбасса категорически не настроены туда возвращаться — они не хотят иметь никаких дел со своими бывшими соседями и друзьями. Часть не против переселиться на постоянное жительство в Польшу, Чехию или Германию (и уже делает это). А часть хотела бы после окончания войны и вывода российских войск вернуться домой. Разумеется, здесь, опять-таки, под одну гребенку не расчешешь. И если можно (и нужно!) критиковать Кабмин, то за то, что он не отстаивает специфические интересы беженцев (прежде всего политических) с Донбасса и Крыма в ООН и других международных организациях, перед правительствами стран Евросоюза, США и Канады, и что он не разрабатывает целевые программы для каждой из категорий этих беженцев, не помогает им тщательно осмыслить свой выбор и реализовать его.
Ну, а самое главное — это стратегия возвращения «Л/ДНР» под реальную, полную, а не формальную украинскую юрисдикцию, то есть без российских оккупантов, их марионеток, бандгруппировок под видом «народной милиции» и других. Сначала «Л/ДНР», а затем Крыма. Только такое возвращение обеспечит окончательный выход из тех тупиков, с которыми связана проблема «внутренне перемещенных лиц».
