«Вам стоит опожариться. Слегка»
Не знаю, зачем придумала, что раз я по знаку Огонь, то вполне могу себе позволить накануне вечно странного праздника 8 марта не рассказывать вновь и вновь о значимых трендовых женщинах, а самой побыть только одной- единственной женщиной среди бравых мужчин. Идя не куда-нибудь, а в Главное управление Государственной службы по чрезвычайным ситуациям в Киеве к его новому начальнику Сергею Николаевичу Окатову, думала: пошутим, попрошу его вспомнить ситуации из списка «а вот был случай», увижу бравую выправку, особую организованность их пожарного мира, и вовсе не для того, чтобы сегодня анализировать крупные проблемы и очевидную ответственность этой профессии, даже на время убрать из разговора всю серьезность задач, а попробовать подсмотреть, нащупать что-то неформальное, слегка уловимое, обычно скрываемое людьми в погонах.
И кто назначает встречу в понедельник, ругала себя, пока шло долгое совещание. Жду, рассматриваю старые фотографии из пожарной истории в кабинете начальника и сокрушаюсь: так зависнуть! Уже полдня прошло. Окатов буквально выскочил из зала заседаний и, увидев меня, хоть и хотел скрыть, да мысль легко прочиталась: как все это не вовремя, дел-то по горло. Правда, мгновенно привычно скомандовал: едем поздравлять юбиляра. Вам надо слегка опожариться.
«Как, — удивилась, — мы же должны были спокойно побеседовать, у меня 8-мартовский материал горит». «Ничего, — услышала, — потушим. К тому же, пожарная служба — женского рода».
Итак, в тот понедельник, опожариваясь не без удовольствия, но по новому сценарию, встретилась на юбилее легенды пожарного мира Николая Андреевича Хорошка, узнала, что его семья — целая пожарная династия — от сына до внука. Вообще, вокруг были одни генералы — выступали известный Филипп Николаевич Десятников, который прослужил почти полвека в пожарных войсках, и его жена, полковник милиции пани Оксана, заместитель начальника Государственной службы по чрезвычайным ситуациям в Украине Василий Стоевский, другие заслуженные гости, многие из которых считали именинника своим Учителем в любимом деле, лидером, и радовались мгновению своего командного человеческого братства.
И вот мы снова в машине — мчим на Оболонь, в особый пожарный городок, где расположена 25-я пожарная часть, в киевский музей истории пожарной техники. Слушая на ходу собеседника, который уже 30 лет в погонах, 28 из них в пожарном деле, забыла даже о первоначальной цели встречи. Полностью поглотила необыкновенная экскурсия в Киев, которого не знала, хоть и помоталась по нему как репортер изрядно. Проезжая Соломенку, узнаю от моего собеседника, что историческое название этого района возникло от соломенных крыш, которые были тут разбросаны еще с ХIХ века. Кстати, профессиональное уточнение: их нельзя потушить привычно, сначала необходимо стянуть баграми с высоты. Ворох всяких ностальгических подробностей сыплются на меня — успевай только запоминать.
Оказывается, тут жил знаменитый в будущем Александр Вертинский, чья семья обитала в Железнодорожной колонии.
«В огромном сарае стояли бочки с водой и насосы, и тут же в стойлах толкались приготовленные к упряжке кони, — вспоминает Вертинский, — а наверху была каланча. Днем и ночью ходил вокруг нее по маленькой площадке дежурный часовой, и если замечал где-нибудь пожар, звонил в колокол; тогда моментально раскрывались двери, запрягались лошади. Первым выскакивал передовой верхом на коне, а через полторы-две минуты за ним вылетала уже вся команда. В ослепительно начищенных касках, смелая, горячая, способная на любые подвиги, она была неотразимо прекрасной. С лестницей, с топорами и баграми, с особым шиком, едва держась одной рукой за поручни, стояли пожарные. Грохоча, колесница уносилась вдаль, похожая на колесницы римских гладиаторов. Как я завидовал им, — пишет автор. — Я мечтал, что когда вырасту, обязательно стану пожарным. А тут еще под носом — потрясающий пример. В числе дружинников был один наш гимназист восьмого класса. Красавец парень, высокий, стройный, сильный. Он казался мне настоящим героем. В детстве сам с собой играл в пожарных. Учтя мои восторги, один пожарный продал мне поломанную медную каску — собственно говоря, полкаски — за рубль...»
Прохаживаясь по дорожкам ухоженного, просто шикарного пожарного городка на Оболони, буквально ежеминутно слышу как бы синхрон своим впечатлениям от Окатова: у пожарного шиком, ставшим правилом, считается особая аккуратность — вернувшись после тушения или тренировки, сначала до блеска отмыть технику, а потом уже браться за свой душ. «Этот якорь у пристани, видите, вытащил с дна морского и, смотрите, как он украсил причал, кусты мы тоже дружно высаживали, и полюбуйтесь — какой уголок образовался у озера, а вот уже и наш музей, — поясняет его научный сотрудник Ирина Мамалыга. — Внутри — парад машин-старушек, но кто же позволит им считать себя такими — блестят, здоровье, понятно, гарантировано, все на ходу. Вот, — слышу, — автомобиль 1936 года — участник тушения пожара в блокадном Ленинграде, рядом рукавной автомобиль, чуть ли не единственный в мире, а вот посмотрите — насос 1863 года. Он у нас появился из коллекции Александра Пилипенко». Добавлю от себя — известного киевского собирателя, неутомимого рассказчика, человека, у которого не бывает тусклой повестки дня. Уверена, Алик как-нибудь позвонит и добавит: знаешь, история этого насоса такова... и обязательно будет интересно.
Главное для Окатова, понять с первого же знакомства — иметь команду единомышленников, чтобы кроме профессионализма, глаза горели. Это он и говорил молодой девушке в лейтенантской форме Лесе, юристу по образованию, получающей еще и второе образование в Институте внутренних дел. Она пришла на собеседование. И еще добавил: «Мы должны вернуть авторитет и уважение к пожарным в глазах общества, и это не громкие слова, это — цель». О самом Окатове отзываются так: компетентный, эрудированный, грамотный, приятный в общении и всегда в самых сложных ситуациях находящий консенсус.
От себя к этому добавлю: фанатично предан делу, и хоть у нас сейчас принято все ругать, а не хвалить, замечу — все же смотря кого. Когда глаза у начальника горят, а опыт уже многолетний, он вместе с командой посадит любой огонь в прямом и переносном смысле.
Особая его страсть — просветительство. Фильмы, скромно называемые учебные, производят впечатление не только на детей, но и на взрослых, — рассказал главный врач одной из больниц. — Пришли как-то пожарные инспекторы, собрали наш коллектив и показали свою ленту: что такое пожар, за какое время выгорает квартира, за сколько минут сгорает автомобиль и, главное, что нужно делать. Все вышли обалдевшие, основная масса поняла, что с огнем шутки совершенно неуместны. Вот хотя бы, как пользоваться огнетушителем, как взять его в руки, как потрусить. А то ведь многие обыватели уверены, что углекислотный огнетушитель можно использовать на природе для охлаждения напитков, а пожарный рукав хорош не для тушения огня, а для изготовления качелей или тарзанок...
Не могу не отметить, что служба организована так, что ежедневно на Киевском железнодорожном вокзале работники встречают переселенцев. Только в феврале по возможности распределены в разные области 1524 человека из них — 363 ребенка, 55 — инвалидов.
Знаю, что почти любой мужчина, а такой как Окатов, наверняка, все равно в душе — мальчишка. Потому уже приготовила вопрос: «Во что играете?» Мимоходом он и ответил: «Вот старинные пожарные стволы, их могу видеть прямо в кабинете. Об остальном — как-нибудь в следующий раз, у меня много игрушек».
Сумасшедшая случайность всегда подоспевает вовремя, вернее, когда же ей захочется, если жить в хаосе. У пожарных нет времени на хаос, не допускают его ни в жизни, ни тем более на службе, подчеркнул офицер. Вот появятся новые машины, боевики свежие, стимулы, и все это обязательно сбудется.
Правильная же жизнь для Окатова — это когда получаешь удовольствие от того, что делаешь.
Опожарившись за день, мысленно ответила этому самому что ни на есть настоящему полковнику: согласна, абсолютно с этим согласна.
Как-никак, мой знак тот же — Огонь. И не больше, но и не меньше.
P.S.: Когда верстался номер, стало известно о пожаре в центре Киева, где погибли молодые пожарные, борясь с огнем. Это — горе. Газета выражает соболезнование близким и коллегам погибших.
