Вечер в Мохаче
Мохач, как и описанный в предыдущем блоге Токай, расположен на большой воде, над широким и сонным, как жизнь в этой стране, Дунаем. Это местность, где мадьяры в 1526 году потерпели поражение от турок и открыли им дорогу для дальнейшего покорения Европы. Разбитые и униженные, венгры хлынули на север, на территорию нынешней Словакии, и именно тогда перенесли в Пожонь-Братиславу столицу.
Битва при Мохаче означала де-факто конец Венгрии, часть которой захватили турки, а другая досталась Габсбургов. Несколько долгих веков мадьяры не имели собственного полноценного государства, а на юге их земель хозяйничали османы.
Жителям таких исторически важных поселений всегда сочувствую, ведь в Ватерлоо, Мохач или Аушвиц едут только с одной целью - прикоснуться к истории, увидеть воочию то, что было здесь когда-то, узнать ландшафты и представить стоны. А настоящая, нынешняя, реальная жизнь мало кого в таких местностях волнует. Поэтому и приходится местному населению эксплуатировать исторические темы, фактически жить прошлым.
Мохач никакой. Просто населенный пункт возле поля, где когда-то встретились две армии. Ничто другое здесь никого не интересует, поэтому горожане и не старались: кое-как соорудили свои дома, проложили улицы, насадили деревьев и живут себе. Взгляду не за что зацепиться, нет фона, на котором хотелось бы сделать селфи. Здесь живет двадцать тысяч человек, но никому из них не пришло в голову украсить свой город чем-то особенным.
Когда ты имеешь поле битвы, на котором твой народ потерпел поражение, тебе ничего больше не надо. Поражения в этой части мира - на вес золота: главное украшение, повод для гордости. С духовной точки зрения тоже: кто самая большая жертва, тот и самый святой. Мохачу этого хватает с головой.
А мог же бы город на Дунае быть и красивее. Богаче памятниками - венгерские, османские, габсбургские, хорватские. Ничего этого нет, есть только несколько магазинов, неуютных кафе, скамеек, установленных так, чтобы никогда не быть в тени, истоптанных цветочных клумб и бесконечные паркинги вдоль улиц.
Дунай в город не инкорпорирован, не включен, а не обжит. Большая вода где-то рядом, но всегда за углом, за следующим поворотом, к ней надо добираться и спускаться. Правда, в городе есть паромная переправа. И я был бы готов расстаться с какой-то тысячей форинтов, чтобы попасть на ту сторону Дуная, а затем вернуться, просто ради забавы. Но паром как раз не ходит, расписание составлено так, чтобы им максимально неудобно было пользоваться.
Поэтому попасть на противоположный берег невозможно, как нельзя изменить течение реки и ход истории. Если бы не эта местность, если бы не Мохач, если бы не поражение, то Венгрия сегодня могла бы быть другой. Ведь речь идет не столько о территории, как о времени.
Не раз приходилось слышать, что османы украли у венгров несколько веков развития: если бы не турки, Венгрия была бы не хуже и не беднее Австрии. Кто знает. В любом случае из-за османской оккупации Венгрии фактически пришлось пропустить несколько важных вех развития европейской цивилизации, она из позднего Средневековья была вынуждена прыгать сразу в Модерн. Поэтому и результаты ее соответствующие.
Вода укачивает, течение успокаивает. Дунай здесь уже совсем равнинный, медленный, мутный и неповоротливый, как толстяк. Я оглядываюсь по сторонам и ничего не вижу, нигде ни следа жизни. Воскресенье, послеобеденная пора, пустота и тишина. Я один на берегу, голодный и сонный, как дунайский сом. Таким Мохач и останется в моей памяти.
