Внутри ураган
Всевидящее око тут повсюду: смотрит на тебя с мобильного барельефного макета, с большого пакета, на котором заглавными огромными буквами написано, конечно же, ГЛАЗ, оно же примостилось в уголке визитки кандидата медицинских наук, заведующей офтальмологическим отделением заслуженного врача Украины Александровской клинической больницы и Центра травмы глаза Натальи Розумей, к которой сама напросилась на встречу, зная, что все остальные дни недели — операционные. Только успела подумать, что тут, пожалуй, никому не придет в голову строить глазки, как, оглянувшись (да и в кабинет все время заходили врачи), отметила — как много в отделении красивых женщин-врачей, медсестер, их помощниц. Наверняка, обескураженные и встревоженные пациенты (другие сюда не попадают) невольно по-человечески влюбляются в них и не в состоянии постичь, как же такие хрупкие руки — ну, дальше может последовать набор штампов, которых хочется избежать, и все-таки как... Ладно, придам теме авторскую окраску и не стану нанизывать комплименты, но как хочется, признаюсь.
Центр — по сути, госпиталь, куда, кроме консервативно лечащихся, постоянно попадают люди с неожиданными травмами, а они самые непредсказуемые. Интересно, по-обывательски рассуждала, что в глазном мире самое главное? Наверное, прозрачная часть или стекловидное тело, а не сетчатка ли, или еще что? И только бродя по макету и дойдя до нервного окончания, поняла — вот он, настоящий дирижер, как бы ответственный по связям с общественностью. Все впечатления, которые восприняла его глазная родня, он передает быстренько-быстренько мозгу и всему телу с его природными датчиками. Весь смоделированный спектр восторгов и ужасов, воодушевления и подавленности, окрыленности и страха — он-то ничего не упустит. Наше же дело — правильно, по-хозяйски ответственно прочитывать увиденное. Правда, на это уходит вся жизнь, но сегодня ускользающую прелесть философствования обойдем. Пришла-то я, чтобы выведать — летнее время у офтальмологов относительно спокойное или наоборот. И, надо сказать, попала как бы вовнутрь урагана, правда, у настоящих профессионалов внутри (их урагана) как раз спокойно — не штормит, не качает, хоть постоянно кого-то оперируют, готовятся, консультируют, только многих доставили скорые, а каждая травма — индивидуальная.
Пани Наталья настолько уютная и милая, что готовый дежурный конструктор не вяжется. Профи, конечно, профи: режет-сшивает, решает непредсказуемые новые головоломки очередного увечья, присматривается к изуверским фантазиям разных глауком, к тому же, уже пять лет она единственный в стране офтальмолог — Международный классификатор на параолимпийских играх. Наше первое правило (запоминаю из беседы с ней) — тот, кто не видит полностью, должен соревноваться с таким же невидящим, а не, скажем, со слабовидящим. Это принципиально важно, тут победы, действительно, даются кровью и огромной волей.
На столе врача лежало, заметила, приглашение на концерт из посольства Мексики: «Как-то поступил к нам молодой мужчина, турист из Мексики с многочисленными травмами. Глаза его внешне были вроде целы, но после ревизии стало понятно — внутри лопнула склера, и глаз стал, как сказать понятней, мягким. Достаточно сложный случай и требует поэтапного восстановления. Хирургическую помощь — самую важную, первую — получил у нас, а потом семья захотела, чтобы парень прошел реабилитацию в Швейцарии. Узнав, что он поедет в Берн, где недавно я была на курсах, тут же помогла организовать консультацию, написав нужному специалисту полный отчет о проделанных нами вмешательствах. Недавно получила весточку из Швейцарии от этого коллеги. Он благодарил за виртуозно наложенные нашим врачом швы, за грамотный первый этап лечения в центре и сообщил, что больной выздоравливает и все будет хорошо. И вот меня приглашает на концерт посольство Мексики. Обязательно пойду, это так мило, комплимент оценила».
Лето, конечно, к обычным потокам пациентов добавляет травмы на дачах. Вот только прооперировали больного с проволокой в глазу. Он пришел с этим кусочком через пару месяцев, чем невероятно усложнил диагноз. Теперь ему, кроме обязательной операции (она прошла успешно), предстоит лечение. Я бы сказала, глаза не любят промедления, они особо нетерпеливы, понимая, видимо, свою ответственность. Ведь запустишь — можно потерять зрение. Еще в тот день, пока беседовали в кабинете, вынули у кого-то из глаза кусочек гвоздя, другой повредил глаз веткой, собирая урожай, назначили курс лечения от кровоизлияния в глаз от жары. Тут прибежала женщина с жалобами на острую боль. Врачи посмотрели глаза и поняли — тут ожог. Стали выяснять (отчего и удивились), услышав, что в глаз попал кусочек крема для лица, кстати, весьма активно рекламируемого по телевидению последние годы. На второй день, мне рассказали, как бы подтверждая этот диагноз, пришла еще одна пострадавшая с подобной жалобой, и снова фигурировал тот же крем. Это уже серьезно и очень. Косметика и глаза — отдельная тема, услышала от собеседницы, но правило простое: не знаешь, что покупаешь, — воздержись от приобретения новинки.
Из всех своих зарубежных поездок привозит Наталья Михайловна какую-то новую идею для центра — все в дом, все важно, постоянно хочется улучшать. Приезжает, как понимаю, без наличных, но с мыслями. «Летать не боитесь?» — зачем-то решила уточнить, а потом хотела тут же себя остановить — такая, наверное, ничего не страшится, хоть 80 процентов населения планеты боится летать, и статистика не меняется. «Пять лет назад боялась, — призналась пани Наталья, — но облетав уже полмира, перестала. К тому же, во всех поездках я учусь, а это так обостряет зрение, и мысль становится молниеносной. Мой релакс». Поверить, что она тоже устает — такая свежая, улыбчивая, аппетитная, — все же приходится. Сам режим работы — сплошные перегрузки. Значит, владеет женщина искусством паузы — ставлю ей свой собственный диагноз. Об этом мне сообщил личный зрительный нерв, а ему привыкла доверять.
Что-что, а на хороших людей глаз наметан, подумала, выйдя на улицу под проливной дождь, и тут же капля попала прямо в глаз. Как приятно, решила идти пешком — промокну, ну и что. Потом встряхнусь, как собачка, выскочившая из воды, — и снова баба ягодка опять.
Интересно, когда это ощущение проходит...
